О «рабочей встрече с духовенством» и «попытках сломать православие в Беларуси»

Бывший президент Республики Беларусь Александр Лукашенко сегодня совершил визит в Свято-Успенский Жировичский монастырь, с целью, по словам его пресс-службы, проведения “рабочей встречи с духовенством”. Рабочая встреча проходила в дружественной атмосфере, которая надолго запомнится жителям агрогородка: несколько дней тотальных проверок, а в сам день визита автозаки, спецслужбы, тихари и шесть снайперов на крыше собора — символы “народного единства”.

Расслабляться даже с православными бывший президент Лукашенко себе позволить не мог. Да и как, если, как отметил он сам на “рабочей встрече”, сейчас происходит не что иное, как “попытка сломать православие в Беларуси”, а некие неназванные лица “проверенным путём идут — объявление автокефалии [драматическая пауза] — письма пошли в Константинополь, к нашему патриарху (он об этом мне говорил), да и тут мы уже видим этот разворот”. Противостоять автокефалии и сохранять межконфессиональный мир поручено не кому иному, как Наталье Кочановой, “чтобы она осуществляла между государством, руководством страны и владыкой контакт”.

Действительно, в Беларуси сейчас происходит попытка не только сломать православие в Беларуси, но сломать и подмять его под власть. Церковь здесь мало чем отличается от всех других общественных институтов — усилиями властей ломается юстиция, образование, медицина, медиа, спорт, культура, бизнес, которые не вписываются в прокрустово ложе “народного единства”. И в созидании этого “народного единство” политический режим идёт проверенным путем — через репрессивную машину: аресты, пытки, увольнения, запугивания, лишение доступа к правосудию. Православная церковь здесь не является чем-то особенным — единственного смелого архиерея, который мог себе позволить не прогибаться под режим, архиепископа Артемия, насильственно отстранили от управления Гродненской епархией руками самой церковной организации.

Слово “автокефалия” не зря приплетается во всю эту дискуссию как якобы реалистичный сценарий для современной Белорусской Православной Церкви. Во-первых, позволяет режиму манипулировать Московским Патриархатам, для которого само это слово действует как пусковой крючок для мобилизации поддержки. Обожглись на Украине, теперь на Беларусь дуют, хотя любому адекватному человеку, который занимается проблематикой белорусского православия, понятно, что в Беларуси и вне её пока нет тех сил, которые готовы имели бы достаточную мотивацию и ресурсы для продвижения проекта создания Белорусской Православной Церкви как автокефальной. А как раз разного рода каноническое и идеологическое насилие, выталкивание неугодных и не вписывающихся в “народное единство” священнослужителей и верующих, а также однобокая позиция прислуживания власти постепенно такие настроения недоверия к действующей структуре Белорусской Православной Церкви создаёт. Это даже не значит, что эти настроения обязательно перетекут в сторону автокефалии, просто из Белорусской Православной Церкви будет происходить постоянная утечка клириков, богословов и верующих.

Во-вторых, слово “автокефалия” работает хорошей отмазкой для самооправдания руководства самой Белорусской Православной Церкви в собственных глазах — почему епископы и священники соглашаются на прислуживание властям, отказываются от независимого аутентичного голоса, евангельских принципов, молчат и закрывают глаза на насилие и беззаконие, не защищают своих священников и верующих от давления режима, а наоборот — сдают их на растерзание и собственными руками лишают кафедр, приходов и должностей. И вот эта придуманная опасность “автокефалии” работает как якобы скончавшаяся бабушка у студента, не готового сдавать экзамен.

В-третьих, “автокефалия” в дискурсе властей и примкнувшим к ним православным — это уже давно “пугалка”, содержание которой не соответствует, а даже противоречит нормальному понятию и концепции автокефалии, с определённым каноническим и богословским содержанием. Ведь автокефалия — это самый обычный принятый в Православной церкви принцип организационной структуры местных церквей. Есть Православная Церковь как целое, она состоит из системы автокефальных церквей, которые по идее находятся друг с другом в общении и единстве. Русская Православная Церковь, например, является одной из таких автокефальных церквей. Константинопольский Патриархат — тоже автокефальная церковь. При этом разные церковные организации могут иметь разный канонический статус по уровню своей независимости от некого центра автокефальной церкви, по уровню своих прав на самостоятельное принятие решений, в том числе, кадровых. В Беларуси в данный исторический момент поместная Православная Церковь является Экзархатом Русской Православной Церкви.

Именно с деятельностью Митрополита Вениамина как главы Православной Церкви в Беларуси происходит по факту автономизация от Московского Патриархата, необходимая для более полного слияния с местными белорусскими властями. Чем больше возрастает зависимость от политического режима, тем более в конфликт вступают политические и церковные интересы, а следовательно, тем более возрастает ориентация в кадровой, организационной и культурной политике на режим. Вспомним 2013 год — тогда Московский Патриархат вопреки воле и Лукашенко, и Белорусского Синода продвинул в Экзархи своего человека, Митрополита Павла. На этом фоне особенно хорошо видно по кейсу с устранением из Беларуси Митрополита Павла в августе 2020 года из-за недовольства им со стороны государственных властей, а также с насильственным отстранением архиепископа Артемия, что сейчас у Лукашенко появилось гораздо больше влияния в церковных вопросах, чем было когда-либо ранее.

Лукашенко, которому в сложившейся ситуации политического кризиса, нужно опереться хоть на кого-то, этим кем-то назначил самый, как ему кажется, податливый материал — Православную Церковь, точнее, иерархию Православной Церкви, которой поручается внутри своих рядов навести “народное единство”, стать этаким “православным ОМОНом и ГУБОПиКом” для священников и верующих. Этим под структуру Белорусской Православной Церкви сейчас закладывается бомба замедленного действия — ей грозит полный моральный дефолт в белорусском обществе. Что спасает Церковь от этого дефолта уже сегодня — это, во-первых, то, что она состоит не только из иерархии и вертикальных связей, а горизонтальная структура за последние девять месяцев значительно укрепилась. Во-вторых, это отсутствие моральных и чисто технических ресурсов для удушения независимых движений и сообществ.