Последнее слово Дмитрия Дашкевича в суде

Последнее слово Дмитрия Дашкевича в суде. Евангельских христиан Дмитрия и его жену Анастасию, родителей четверых маленьких детей, один новорожденный, могут отправить на полтора года в тюрьму обоих.

«Конечно, я понимал, что меня ждет, но то, что я услышал от прокурора, выше понимания….

Иисус дал нам силу прощать грехи человека или наказывать. Какой должен быть грех, когда мать четверых детей, недоношенного ребенка, просят посадить в тюрьму?
Иногда я задаю себе вопрос, что думают эти люди, когда просят вынести приговор. Было бы проще видеть животных перед собой. А так они ходят, улыбаются. Следователи, которые пишут эти дела, извиняются, улыбаются, приносят конфеты на закрытие дела…

В прошлом году я стоял… и тут ко мне подошла девушка со слезами на глазах. Она говорит: «Я узнала, что вы здесь стоите, я пришла извиниться». Я не понимал, о чем она говорит. Она говорит: «Мой папа дал вам 14 суток в 2004 году, помните?» И я это очень хорошо запомнил, потому что это был единственный случай, когда мне дали 14 суток. И вот, 17 лет спустя, ко мне подошла дочь судьи и сказала: «Простите…». Наверное, один из самых пронзительных моментов за эти более чем 20 лет…. Я не успел ее спросить, но она, должно быть, разговаривала с папой, папа думал об этом все эти годы. Давая мне 14 суток, он понимал, что делает что-то противозаконное. Даже 14 суток, хотя на тот момент я бы не сильно расстроился и из-за 14 лет. И вот уже полтора года они просят для матери с малышом на руках.

Что происходит сейчас, понять невозможно. Когда при задержании меня избили на глазах у беременной жены и сказали: «Что говорит этот человек? Пусть говорит нормально. Пусть говорит нормально». Когда они ехали в машине, этот губоповец сказал: «Я бы вас уничтожил только за то, что вы дети…» Я говорю: «Слушай, что я делаю не так?» Он: «Ну, ты пишешь письма, мы письма нашли, приобщили к уголовному делу». Они нашли письма, которые наши дети писали Марии Колесниковой — «Машенька, мы за тебя молимся, мы тебя любим». Это преступление — дети пишут письма политзаключенным.

Когда меня арестовали на Окрестина по уголовному делу, губоповцы тоже смеялась: «Твоя жена будет рожать в тюрьме». Я думал, что это был самый страшный день в моей жизни, но сегодня, наверное, еще страшнее.

Настачка, прости, что втянула тебя в это. Я никогда не мог представить, что такое может случиться с нами. Я всегда думал, что несу этот крест, но не мог подумать в страшном сне, что возложу этот крест на тебя. Прости, что я так мало думаю о тебе. Люблю тебя и молюсь за тебя и за наших детей, за нашего недоношенного Даниильчика… (плачет). Ты святая женщина…. Я таких не знаю…. Прости, что подвел.

Я не понимаю, что происходит…. Люди с высшим юридическим образованием считают, что преступник тот, кто выступил против насилия, а не тот, кто совершает насилие. Они считают преступником того, кто хочет правды, а не того, кто говорит: «Иногда не до закона». Я надеюсь на Божью волю, хотя я и не понимаю, что происходит, но я вам так скажу.

Нет сомнения, что такая система может существовать. Я просто желаю вам, судьям, прокурорам, подумать о своей душе. Я всегда говорю на судах (хотя это бессмысленно): Иисус Христос говорит — что дашь за душу твою, когда придет судный день праведников? Что дашь за душу свою, если суд истинен? Вы назвали себя судом. Бог называет себя судом. Имя Бога — судья. А я отвечаю: пришел судья и справедливо осудил меня за то, что 23-го я выходил с детьми и раздавал брошюры «Молитва за Беларусь» и Библии. В день истинного суда вы ничего не дадите за свою душу. И дай Бог, чтобы ваши дети через 17 лет или 17 месяцев или вы сами пришли и сказали: «Прости». И, видит Бог, никому из вас я зла не желаю. Единственное, вам нужно немного подумать о том, что вы делаете, есть ли что-то, чего вы не стали бы делать, если бы вам приказали, есть ли для вас какие-то границы».