Острый кризис постиг Витебскую епархию: комментарий православного прихожанина из Витебска
[simple-author-box]
Многие представители витебского клира восторженно расценили весной прошлого года новость о том, что президент РБ решил не вводить жестких санитарно-эпидемиологических норм в отношении посещения храмов. «Молодец, что храмы не закрыл» – это был даже своего рода аргумент в пользу того, что руководитель государства печется о православии, а значит представляет достойный выбор в предстоящих президентских выборах 9 августа 2020 года.
Однако дела, развернувшиеся в епархии, показали обратное.
Первый самый печальный аргумент состоит в следующем обстоятельстве. Последний номер епархиальной газеты «Наше православие», опубликованной на сайте епархии, датируется как раз мартом 2020 года. Месяцем, когда эпидемия вошла в город первыми новостными сообщениями. С тех пор епархиальная публицистика замерла и уже почти полтора года не дает знать о себе. Как знать, может она по-прежнему раздается через храмы, но публичного освещения этого нет.
Казалось бы, время изоляции, вызванной пандемией, – как раз та самая возможность залатать дыры, которые за последние годы существования епархии стали расширяться и углубляться. Взять, к примеру, вопросы региональной церковной истории и, даже более узко, витебскую агиографию. Если в 2016 году местным церковным историком прот. Владимиром Горидовцом были опубликованы многочисленные работы по истории епархии, семинарии, новомученикам (среди них особо выделяется созданный им иллюстрированный биографический справочник по истории витебского православия в период 1917-1990), а в 2019 году появляется еще несколько публикаций его авторства, то затем назревает сильнейший пробел в развитии церковной истории. Вызван он, вероятно, болезнью историка. Но как случилось, что в епархии не нашлось достойных продолжателей его деятельности?
Хорошо, пусть нет самостоятельной науки из-за отсутствия кадров. Но в этот период (2020-2021 гг.) темой витебских новомучеников занимается ряд авторов из других городов. К примеру, Нелля Бедеркина в СФПХИ исследует тему витебского сщмч. Николая Околовича, она уточняет ряд биографических деталей. Более того, устанавливает возможное место его захоронения. Это факт, достойный внимания местной епархии. Вы думаете, на сайте епархии нашлось место для упоминания этих исследований? Увы, нет. В агиографической страничке на сайте епархии до сих пор указано, что место захоронения священномученика неизвестно.
Аналогично Витебская епархия обходит своим вниманием и исследования, посвященные последнему (в досоветский период) ректору Витебской семинарии прот. Сергию Артоболевскому. А ведь в последнее время число работ, посвященных его имени, растет. Как и его родному брату прот. Иоанну Артоболевскому, который в 2017 году был причислен Синодом РПЦ к новомученикам. Пусть в этих публикациях не так много новых сведений о витебском периоде, часто они носят обзорный характер. Но это публикации, интерес к которым должен быть на первом месте у местной епархии:
- Ершов В. К. (священник). Биографические исследования в новейшей истории Русской православной церкви: на примере семьи потомственных священнослужителей Артоболевских / Известия вузов. Поволжский регион. Гуманитарные науки. История. – 2020. – № 4 (56). – С. 67-80.
- Сапрыкина А. А. Дом как образовательное пространство (на примере семьи профессора Иоанна Артоболевского, отца академика И. И. Артоболевского) / Вестник ПСТГУ. Серия IV. Педагогика. Психология. – 2016. – №2 (41). – С. 76-94.
На базе второй из приведенных статей выдающийся православный педагог Анна Сапрыкина подготовила ряд публикаций на сайте pravoslavie.ru, посвященных теме педагогики на примере семьи Артоболевских.
Вы думаете, нашли ли эти исследования отклик у представителей витебского клира? Нет, они об этих работах просто не осведомлены.
Такое же равнодушие со стороны епархии постигла и тема витебского дореволюционного миссионера прот. Кирилла Зайца. Его биографией недавно (2019-2020) занимался сотрудник СФПХИ Обозный Константин Петрович.
Хотя справедливости ради следует отметить, что в городе есть светские историки, исследующие историю Витебской епархии, а точнее историю ее взаимодействия с органами власти в разные годы своего существования. К примеру, доцент ВГМУ, к.и.н. Болтрушевич Наталья Геннадьевна. Однако ее исследования носят достаточно внешний по отношению к церкви характер, и тем не менее даже ее исследования не находят своего раскрытия в единственном источнике епархиальной информации на текущий день – епархиальном и семинарском сайтах.
Отсутствие собственного церковно-научного издания у епархии пусть даже студенческого уровня делает невозможным ознакомление витебской общественности с плодами исследовательской деятельности семинаристов и преподавателей местной семинарии. Курсовые и выпускные работы остаются внутри стен заведения, их результаты изредка выносятся на обсуждение на внешний контур (конференции и чтения). В итоге, в таком закрытом состоянии говорить о какой-либо даже студенческой науке не приходится.
Второе кризисное явление, возникшее в епархии с момента начала пандемии, это вялотекущее явление ковид-диссидентства. Несмотря на то, что архиепископ Димитрий с самого начала благословил местные храмы и клир в них выполнять ряд санитарных ограничений, реализация этих ограничений встречала несогласие и у прихожан, и у самого клира.
Техническое оснащение аудиотрансляций в некоторых храмах было заявлено и реализовано, но качество исполнения было часто достаточно низким. В результате прихожане, приходящие на богослужения на уличные прихрамовые площадки в периоды пиковых обострений пандемии, встречались с тем, что некоторые части службы им были вовсе не доступны. Соблюдение масочного режима было заявлено, но не контролировалось, а зачастую и вовсе находилось в пренебрежительном состоянии.
По смертности среди клира в период пандемии Витебская епархия среди 15 епархий Белорусского экзархата заняла 3 место. К сожалению, статистика была бы более релевантной, будь в распоряжении у нас сведения о текущей численности клира в распределении по епархиям. Тогда можно было бы оценить относительный характер смертности. Однако сведения достаточно разрозненны, поэтому такая статистика осложнена. К примеру, численность клира по Витебской епархии на сайте епархии представлена только на конец 2017 года.
Лишь по внешним признакам можно судить о кадровой необеспеченности клира в Витебской епархии. Увы, приходится считаться с тем, что в епархии позволяют служить священникам и диаконам, имеющим канонические препятствия к богослужебной деятельности. Случаи затяжного алкоголизма, разводы в семьях священников носят единичный характер, однако в силу острой нехватки клира на эти случаи руководство епархии закрывает глаза. Что в итоге лишь усугубляет доверие прихожан к пастырям.
Отсутствие низовой обратной связи приводит к все более растущей дистанции между прихожанами и клиром. Как итог, прихожане теряют интерес к слабо организованным попыткам организации внебогослужебной приходской деятельности. Да, и участие в богослужебной деятельности, увы, все больше находит формальное исполнение. К примеру, в епархии были попытки организации так называемых миссионерских литургий, однако они не встретили интерес со стороны массового молитвенника. И не потому, что тот проявил равнодушие из-за своей высокой литургической компетенции, а как раз из-за того, что он, увы, был литургически пассивен.
И самое тяжелое потрясение, которое, вероятно, и вовсе не перенесла Витебская епархия – это реакция на политический кризис в стране.
Следует отметить, что в Витебске были и до текущего политического кризиса столкновения между общественностью и православной церковью. Таких примеров очень много. К примеру, случай, когда православный активист Александр Головань обнаружил в епархиальной газете статью, содержащую восторженные высказывания по поводу непризнанных образований ДНР и ЛНР. Этот случай дошел до Министерства информации, вынудив редакцию газеты объясняться. Схожий пример случился со священником Александром Ковалевым, когда некоторые прихожане заметили, что тот организует отправку детей Витебщины в военно-патриотические клубы в России, где на их обучение и тренировки приезжают участники боевых действий на Донбасе. На обращение различных изданий объяснить, почему такое случилось, священник выбрал путь лукавой неосведомленности. Мол, мало ли что в интернете пишут о лицах, организующих такие лагеря. Правда, он постарался быть более осмотрительным позднее в организации подобных мероприятий, но сохранил пророссийскую повестку. И пусть ее стал распространять уже не персонально, но с использованием, к примеру, своей супруги. На своих страницах в соцсетях она регулярно рекламирует пророссийские партии, настроенные на углубление союзной интеграции вплоть до лишения суверенитета страны и поддержки все тех же непризнанных политий ДНР и ЛНР.
Более острое столкновение случилось между общественностью Витебска и епархией в случае попытки последней организовать строительство Софийского собора в Парке Партизанской славы им. Миная Шмырева. Уже даже возводился забор для площадки с целью высечения парковой зоны, как жители местного микрорайона и многие другие активисты города стали препятствовать этому, требуя предоставления согласования на строительство от общественности. Споры были достаточно горячими и порой оскорбительными с обеих сторон. Сторону епархии в этом вопросе представлял ключарь нынешнего Успенского собора – прот. Михаил Мартынович. Тогда общественность победила, забор убрали и в этом месте собор решили не строить.
Поэтому в целом православная церковь в Витебске, к сожалению, встречала неприятие со стороны активной общественности и до периода политического кризиса 2020 года. Как результат, и так немногие молодежные проекты в виде православных братств становились менее массовыми и держались на плаву, требуя титанических усилий по их обеспечению.
После августа 2020 года все выше озвученные полемические точки стали новыми очагами несогласия. Когда православная (и не только) общественность обнаружила, что некоторые представители епархии присоединились к поддержке провластных мероприятий (участвовали в различных провластных митингах – как то секретарь епархии прот. Владимир Резанович или ключарь Успенского собора прот. Михаил Мартынович, многие прихожане были в недоумении, узнав, что их пастыри заняли позицию поддержки аппарата террора и насилия. Возникшая обескураженность привела к оттоку людей из храмов, поиску приходов, где священники не были причастны к такому поведению. Многие прихожане из Витебщины участвовали в письмах поддержки арх. Артемия из Гродненской епархии и многих других активностях, призванных уменьшить насилие в стране. Во владыке Артемии местные верующие обнаружили христианский дух несогласия с несправедливостью и насилием.
Второй сильный удар от церковного института пастве был нанесен Синодом БПЦ, принявшим решение отстранить владыку Артемия от Гродненской епархии. В числе проголосовавших “за” был и архиепископ Витебский и Оршанский Димитрий. Такое событие еще сильнее потрясло прихожан, которые отметили рост недоверия к своим пастырям. Многие высказывали “анаксиос” членам Синода, принявшим такое решение.
В результате этих событий, православные прихожане Витебска и Витебщины перестали поддерживать многие мероприятия, организовываемые местной епархией. Малочисленной была посещаемость молитвы “За Беларусь”, организованной в Успенском соборе. Для обеспечения картинки массовости были принудительно созваны десятки сотрудников МЧС Витебской области. Аналогично поступили прихожане и в случае организации Крестного хода и мероприятий, посвященных 800-летию Александра Невского. В докризисное время многие прихожане поспешили бы приложиться к мощам почитаемого святого князя (пусть они могли быть и не согласны с некоторыми обстоятельствами его княжеской деятельности), и были бы организованы многочасовые мероприятия для визита прихожан в Успенском соборе, как это было в предыдущие годы. Однако массовой поддержки не случилось.
Как видим, пандемия лишь вскрыла ряд болячек, уже имевших место в православии Витебщины, а политический кризис, к сожалению, лишь дополнил утрату доверия к церковному институту, и это впервые за три десятка лет привело к таким антипатиям общественности к православию, что преодолеть этот кризис в ближайшее время не представляется возможным.
Из facebook’а Дмитрия Корнеенко.
