«Как можно при жизни человека запрашивать разрешение на заупокойную молитву по нему?!»
Возвращение домой после 10 суток СИЗО.
Пишу больше для того, чтобы ответить всем моим старым и новым друзьям, всем неравнодушным людям, которые всё это время переживали, помогали, писали письма и всячески поддерживали меня и мою семью.
Суд и 10 суток! За то, что я, католичка, 13 ноября постояла в минуте молчания у Костёла с зажжённой лампадкой и цветами, перевязанными траурной ленточкой, положила их возле креста с распятым Иисусом Христом, мысленно произнесла молитву за упокой души Романа Бондаренко и ушла домой, т.к. Костёл был закрыт.
Фраза из протокола о том, что это мероприятие несанкционированное звучит просто дико и граничит с безумием. Поэтому и мой вопрос: «Как можно при жизни человека запрашивать разрешение на заупокойную молитву по нему?!» — повис в воздухе.
В очередной раз судьи и иже с ними показали полное отсутствие здравого смысла, чести и совести. Покусившись на самое святое, на религиозные чувства людей, разрушив стихийные мемориалы по всей стране, они утратили всякое представление о вечных общечеловеческих ценностях. Мне кажется, что уничтожив в себе всё человеческое им просто страшно жить среди нормальных людей. Поэтому так велико их стремление упрятать всех за решётку. И неведомо им с их мелкой душонкой, что можно изувечить тело, но невозможно сломить дух.
Побывав в стенах тюрьмы уже 3-й раз, моё непреодолимое желание положить конец этому мракобесию, творящемуся в моей любимой стране, только крепнет. Этот опыт ценен для меня ещё и тем, что я узнала себя другую, что терпение и выдержка мои безграничны. При этом, я конечно же, стала жёстче, но даже находясь в камере со спец. контингентом (некоторые отсидели на зоне не один год ) мне удавалось вполне мирно с ними сосуществовать))
Количество друзей у меня увеличивается в геометрической прогрессии, по мере того, как у существ, творящих беззаконие, увеличивается количество врагов.
И минуты счастья стали восприниматься ещё острее и ярче.
Один «правоохранитель» сказал мне как-то: «Мне на вас похрен, главное, чтобы у моего сына было ВСЁ!» Вкладывая в это «ВСЁ» только материальное, т.к. очень переживал, что недополучит из-за нас премию. (из разговора)
И никогда не понять ему убогому, для которого мерило счастья — деньги, заработанные на страданиях БЕЛАРУСОВ, какая невыразимая радость в том, чтобы выйти из стен прокуренной камеры СИЗО, вдохнуть полной грудью, повернуть голову и увидеть, как идут к тебе люди — родные, близкие, друзья с роскошным букетом бело-красно-белых роз, с дымящимся кофейком, с креативными подарочками, с целым пакетом фруктов и с такими горячими объятиями, что уже никаких сил нет, чтобы сдерживать слёзы.
Вот это и есть настоящее СЧАСТЬЕ, которое никогда не забудется.
Спасибо вам всем, мои дорогие. По-прежнему, всех люблю!
Алла Рощинская
