Экзарх — молчальник
Режим взялся за церкви. С громким скандалом не пустили домой митрополита Кондрусевича, а с главой православных разобрались еще раньше потише — номенклатурным способом.
Что произошло?
Собрался Священный Синод РПЦ и в спешном порядке заменил на посту главы БПЦ митрополита Павла (Пономарева) сравнительно молодым 51-летним епископом белорусского происхождения Вениамином (Тупеко).
Дата этого события на удивление символична и в светском, и в церковном смыслах. Сам день 25 августа, когда была провозглашена независимость нашей страны и который при Лукашенко перестали отмечать, а следующий день – праздник главной православной иконы в столице – Минской иконы Божией Матери, явление которой отражено на гербе Минска. Протесты породили актуальную интерпретацию этого герба, где Божию матерь сопровождают не ангелы, а ведут ОМОНовцы. Вот и прежнего экзарха то ли вытурил из страны режим, то ли выпроводила Божия Матерь. Понимай как хочешь, в зависимости от предпочтения той или иной стороны нарочито двойственной позиции православной церкви по отношению к протестам.
Тот факт, что это именно изгнание, а не рутинная «передача эстафеты», в чем нас поначалу пытались убедить официальные церковные лица, подтвердил сам митрополит Павел в своем прощальном слове перед прихожанами собора, где отметил, что это решение принято для того, чтобы «сохранить Белорусскую православную церковь в целости и цельности, для того, чтобы в это сложное для Беларуси время никто не упрекал экзарха в его настроениях, не совсем, может быть, уместных…».
По всей видимости, режим даже те его робкие сомнения и колебания, которые никогда в принципе не выходили за рамки лояльности действующей власти, посчитал «неуместными». Особенное раздражение, кроме общих слов о «диалоге» и даже более конкретного осуждения «насилия, пыток, унижений, безосновательных задержаний» вызвало, вероятно, посещение избитых в больнице и прошедшая в СМИ, хотя потом официально и опровергнутая информация, что митрополит попросил прощения перед прихожанами за преждевременное поздравление Лукашенко с победой на выборах. Плюс ко всему он не применил никаких санкций в отношении священников, которые как-то проявили себя в протестах или открыто высказались по поводу фальсификаций и насилия.
В результате Лукашенко открыто высказал свое возмущение «позицией конфессий» и пообещал, что «государство с безразличием на это смотреть не будет».
Не прошло и три дня, как угроза была приведена в исполнение. Легче всего было начать с православных, так как назначение митрополита Синодом РПЦ всегда согласовывается с главой государства. По всей видимости, он потребовал немедленно убрать оказавшегося неугодным иерарха, тем более, что по беларусским законам он, как гражданин РФ, и не имел права возглавлять религиозную организацию в Беларуси.
Вопрос был поставлен так остро, что главой БПЦ был, вопреки обычаю, назначен не россиянин, а «свой» беларус.
Кого выбрали?
Патриархия явно пошла на попятную в своей политике «удержания территорий», что в исторической перспективе имеет свою ценность и знаменует некоторый эпохальный прорыв на пути к самостоятельности Белорусской православной церкви. Но в отношении к конкретному назначенцу не все так однозначно. И даже в чем-то можно оценить как шаг назад.
Понятно, что кандидат на важнейший церковный пост должен был удовлетворять запросам как беларусских властей, так и московской патриархии. Не исключено, что и руководству России. Возможно, что как раз поиски всех устраивающей фигуры и привели к выбору на высший церковный пост одного из самых младших иерархов в епископате БПЦ. При наличии нескольких маститых и многолетних иерархов, даже в сане архиепископа, был избран простой епископ, сравнительно молодой по стажу и по возрасту, руководивший одной из самых незначительных епархий.
Решение явно принималось впопыхах, ключевую роль играла любая мелочь, попавшая в поле зрение заинтересованных сторон. Эту роль мог сыграть опубликованный как раз накануне заседания Синода комментарий епископа Вениамина по вопросу возможности автокефалии БПЦ. Этим комментарием епископ Вениамин угодил всем заинтересованным сторонам.
Во-первых, беларусским властям, поскольку само появление этого текста является верноподданнической реакцией на критику главой режима фейковой «программы» Координационного совета. Среди прочего прозвучало обвинение КС, что будто бы среди его целей есть и установление автокефалии БПЦ. И согласное с общей линией пропаганды выступление епископа Вениамина не могло быть не оценено по достоинству.
Во-вторых, епископ угодил и московской патриархии, поскольку угроза автокефалии является для нее самой главной страшилкой. И тут епископ-беларус категорически заявляет, что для БПЦ является неприемлемой даже сама возможность обсуждения этого вопроса, поскольку это «предательство нашей веры и завета святых отцов».
В епископате БПЦ есть епископы и с более четкой провластной позицией, чем у Вениамина. В этом плане особенно отличился архиепископ Новогрудский и Слонимский Гурий (Апалько). Но предпочтен гораздо менее заслуженный Вениамин. Может быть, просто по молодости и состоянию здоровья. А может быть, из-за не настолько внешне обнаженной провластной позиции, которая могла бы сразу оттолкнуть немалую часть прихожан.
Действительно, туманный стиль высказываний епископа Вениамина выделяется даже на фоне общей характерной для официоза БПЦ расплывчатости формулировок. И это позволяет интерпретировать его слова в любую сторону, в зависимости от предпочтений. К примеру, первое же обращение на посту экзарха вышло под громким и конкретным заголовком «Сейчас совершается духовная борьба за наше Отечество». Однако понять из этого послания, кто в этой борьбе за отечество, а кто против, нет никакой возможности. Все облечено в высокопарные фразы такого типа:
«Последние скорбные события в нашем Отечестве произошли от того, что сердца наши склонились в недобрую сторону, от того, что свет Христов не смог воссиять в это темное время, когда проявился грех беззакония».
Как хочешь, так и понимай. Но все сводится к тому, что лучше никуда не встревать, полагаться не на земное улучшение жизни, а только лишь каяться, поститься и молиться. Слов много, а в итоге – молчание. Как у А. Галича в известной песне о молчальниках: «И под всеми словесными перлами проступает пятном немота».
Впрочем, епископ Вениамин, когда нужно, и просто молчит. Как красноречиво он и смолчал по поводу пограничного инцидента с католическим митрополитом Тадеушом Кондрусевичем.
Кроме того, некоторые непубличные административные шаги епископа Вениамина еще до нового назначения оставляют впечатление о нем, как о человеке, для которого послушание властям «превыше поста и молитвы». И сейчас, при всей своей репутации «большого молитвенника», призывающего в наше «смутное время» усилить молитвы, новый экзарх начал в кафедральном соборе с того, что отменил ежедневный молебен с крестным ходом за мир и против насилия в Беларуси, который завел митрополит Павел.
Таким образом, для властей он подходит как верный соглашатель и охранитель, а для московской патриархии как консерватор, твёрдый противник автокефалии и приверженец «триединой Руси» во главе с Москвой.
Каковы перспективы у БПЦ в связи с назначением нового экзарха?
Несмотря на то, что впервые на должность экзарха поставлен коренной беларус, можно ожидать свертывания инициатив по распространению беларусскоязычного богослужения, которые охотно поддерживал митрополит Павел. И, как ни странно, во многом именно потому, что не беларус: его нельзя было заподозрить в каком-то «националистическом уклоне».
Возможны свои последствия для церковного образования и науки. Новый экзарх несомненно более высокого интеллектуального уровня, это один из самых образованных беларусских иерархов, имеющий не только богословское, но и серьезное светское образование (радиофизика БГУ). Он всегда опекал образовательно-просветительский сектор деятельности БПЦ. Однако его консервативные взгляды могут привести не столько к развитию соответствующей области, сколько к более жесткому контролю.
Среди позитивного нужно отметить его внимание еще на посту викария (заместителя) минского митрополита к негромким, но по-настоящему христианским направлениям церковной деятельности. Например, к делам церковного милосердия. Если он так же проявит себя на посту экзарха, то это в какой-то мере может компенсировать репутационные потери БПЦ из-за откровенного сервилизма в отношении власти.
Вот только вопрос, как вообще раскроется его потенциал руководителя. Некоторые оценивают его возможности невысоко. Во-первых, у него был только опыт управления небольшой епархией, во-вторых, его авторитет среди епископов, большинство из которых старше и опытнее его, вряд ли будет достаточно высок. Возможно, это приведет к большей децентрализации жизни БПЦ.
Слабость фигуры епископа Вениамина наводит на мысль о том, что она могла быть задумана как временная и переходная для передачи впоследствии управления БПЦ в какие-то другие руки. Впрочем, из истории церкви известно немало примеров, когда «переходные» иерархи, напротив, задерживались очень надолго и оказывали большое влияние на церковь.
Другая сторона слабости фигуры экзарха может неожиданным образом проявиться в сочетании с послушанием властям. Несмотря на то, что официальная пропаганда среди прочих страшилок использует автокефалию, на самом деле власти, безусловно, заинтересованы в наибольшем контроле над церковью, максимум чего дает как раз автокефалия. А на пути к ней хотя бы более высокий, чем экзархат, уровень самостоятельности от Москвы. И новый экзарх, если он окажется недостаточно волевым и самостоятельным, может, вопреки своим убеждениям, стать орудием этой политики государства.
Вот только неизвестно еще, в каком мы будем государстве. Даже в самое ближайшее время. От этого будет зависеть многое, в том числе и какие качества предстоятеля БПЦ будут играть определяющую роль. Если вообще не потребуют на этом посту совершенно другой личности, способной работать без тесной связки с государством и без зависимости от него.
Александр Шрамко, заштатный священник БПЦ.
reform.by
