Закон о свободе совести: что нового?
Режим в Беларуси уже третий год зализывает раны и латает дыры. В законодательной сфере в том числе. Принимает новые законы, корректирует старые – все, чтобы как-то притушить любые очаги не только возможного сопротивления, но и любой неподконтрольной жизни.
Несколько абсурдно все это выглядит со стороны власти, которой «не до законов». Но ведь и зверям хочется быть похожими на людей, играя в формальную видимость законности. Тем более, что все равно закон в руках режима это буквально палка с одним концом – тем самым, которым власть либо лупит граждан «по закону», либо, если пожелает, по словам одного из чиновников, «не педалирует» исполнение закона.
Есть еще одна цель: принятие новой версии закона предполагает перерегистрацию всех религиозных организаций в течении года, и те из них, кто неугоден властям, ее могут не пройти.
В любом случае новые законы и проекты изменений в них при всей их условности и необязательности представляют интерес как своего рода декларация о намерениях и тенденциях в политике режима.
Вот дошла очередь и до закона «О свободе совести и религиозных организациях». Ныне действующий закон, радикально переписанный еще в 2002 г., вызывал критику и протесты за его явно репрессивный характер, намного даже больший, чем соответствующий закон РФ, по шаблону которого он писался. Но и такого закона режиму оказалось недостаточно. Ведь власти уже полагали, что в этом направлении у них, благодаря и такому закону, «все схвачено». Поэтому неожиданная в дни протестов активность верующих, некоторых священнослужителей и даже иерархов вылилась в раздраженном окрике узурпатора: дескать, «займитесь своим делом… церковь не для политики!». Мол, знайте свое место, молитесь и не высовывайтесь.
В дальнейшем режим не только настоял на смене глав двух главных конфессий страны, но и сменил уполномоченного по делам религий, посчитав , как видно, провальными итоги почти 20-летней работы на этом посту Леонида Гуляко.
Это «закручивание гаек» формально воплотилось теперь в корректировке закона, регулирующего религиозную сферу. Проект изменений и дополнений в закон на днях опубликован для обсуждения.
Преамбула
Преамбула – одна из наиболее критикуемых частей закона, потому что изначально ставит разные религии и конфессии в неравное положение перед законом, вопреки декларированию этого равенства в самом же документе (ст. 6). В проекте она осталась практически без изменений. Те же упоминания в неравных опять же эпитетах православной и католической церквей, разве что наряду с иудаизмом и исламом вместо «Евангелическо-лютеранская церковь» в проекте значатся «другие направления христианства». Такая замена это даже прогресс, поскольку более реально отображает конфессиональную картину Беларуси и формально вводит в круг привилегированных все протестантские деноминации. Другое дело, что это «достижение» намного перекрывается усилением жесткости требований по другим статьям проекта.
Еще одно исправление касается православной церкви: отмечается ее «особая роль», вместо «определяющей роли». Неизвестно, какими соображениями руководствовались авторы проекта, но по сути это ничего не меняет, хотя некоторые оппозиционные СМИ усмотрели в этой поправке чуть ли не самое главное изменение и даже вынесли ее в заголовки. Здесь, как мне кажется, они попались на нехитрую уловку уполномоченного по делам религии Румака, который в обосновании проекта заострил на этом особенное внимание, желая, видимо, отвести его от более существенных поправок. В том же русле нарочитое акцентирование в проекте (ст. 2) на том, что отношения в области свободы совести регулируются не только внутренним законодательством, но и «международными договорами Республики Беларусь и иными международно-правовыми актами, содержащими обязательства Республики Беларусь», при этом в случае противоречия применяются, якобы, международные нормы. При этом они не только не применяются, но и полностью игнорируются явные противоречия и действующего закона, и проекта с базовыми нормами международного права в области прав человека. Понятно, что и поправки закона в основном имеют цель еще большего контроля, регулирования и ограничений.
Основные принципы отношений государства и религиозных организаций
Уже по перечню дополненных основных терминов, что используются в законе (ст. 3) видно, на что обращено особое внимание и что подлежит усиленному контролю: «воскресная школа», «братство и сестричество», «миссионерская деятельность», то есть внебогослужебная деятельность религиозных организаций, по сути дела каналы связи с обществом и влияния на него.
Статья 8 проекта, где перечислены основные принципы взаимоотношений государства и религиозных организаций пополнена рядом новых пунктов, в том числе «запрещается деятельность религиозных организаций, их органов и представителей, которая направлена против суверенитета Республики Беларусь, ее конституционного строя и гражданского согласия…». Также декларируется запрет на «использование любой символики, кроме религиозной» и оговаривается, что «культовое имущество религиозных организаций не может использоваться не по целевому назначению, в том числе в политических целях, а также террористической и иной экстремистской деятельности». Подобного рода нововведения, несомненно, стали следствием тех уроков, что вынес для себя режим в ходе протестов 2020 г.
На фоне усиления всевозможных требований и контроля религиозных организаций не удивляет существенное расширение полномочий органа управления по делам религий, функции которого выполняет Уполномоченный по делам религий и национальностей (ст. 11).
Так, например, среди новых полномочий указано: «участвует в формировании и реализации основных направлений государственной политики в области взаимодействия с религиозными организациями». Ранее аппарат Уполномоченного лишь готовил предложения и обеспечивал информационно-аналитическими материалами Президента и Совет министров, то есть полномочия были главным образом консультативные, теперь же он становится полноценным субъектом власти, который может не только предупреждать религиозные организации о нарушениях и подавать в суд в суд с заявлением о ликвидации религиозной организации, но наделяется правом самостоятельно приостанавливать их деятельность.
В таком же духе и другие обновленные полномочия, как то:
«проводит изучение и анализ религиозной ситуации в республике;
разрабатывает и утверждает нормативные правовые акты в сфере религиозной деятельности и религиозных организаций в пределах компетенции».
При этом полностью исчезает посредническая миссия этого органа от религиозных организаций перед государственными органами. Вместо этого, он формирует некую новую структуру – Межконфессиональный консультативный совет при себе самом, то есть ставится во главе и самолично представляет перед религиозными организациями государство.
Регистрация религиозных организаций и требования к ним
Как и прежде, «религиозные организации подлежат обязательной государственной регистрации». Чтобы совсем не оставалось на этот счет никаких сомнений данное требование акцентировано дополнительным пунктом: «Деятельность незарегистрированных религиозных организаций на территории Республики Беларусь запрещается.» Как известно, в прошлом году за такую деятельность возвращена уголовная ответственность (193-1 УК РБ).
Сохранен необходимый минимум 20-ти учредителей для регистрации общин. Но ужесточены требования для регистрации объединений. Теперь для создания объединения общин необходимо, чтобы хотя бы одна из них действовала в РБ на протяжении 30 лет (ранее 20 лет). Кроме того, сложнее становится получение объединениям республиканского статуса, ибо «Республиканским признается религиозное объединение, образованное из не менее чем пятнадцати религиозных общин, действующих во всех областях Республики Беларусь и г. Минске, или путем объединения местных религиозных объединений, представляющих все области и г. Минск.» (ст. 15). Ранее достаточно было 10-ти общин в большинстве областей, а не во всех.
Руководителем религиозной организации должен быть не просто «только гражданин Республики Беларусь», но и «постоянно проживающий на территории Республики Беларусь» (ст. 13). Мало того, руководителями и даже учредителями религиозной организации не может быть лица, «причастных к террористической, экстремистской деятельности». Эти требования явно направлены против тех религиозных деятелей, которые оказались за пределами Беларуси в результате репрессий.
Дополнен список оснований, по которым религиозная организация может быть ликвидирована (ст. 24). Среди них наиболее существенное – из-за «несоответствия деятельности религиозных организаций основным направлениям внутренней и внешней политики, концепции национальной безопасности». Все это в лучших традициях беларусского режима, когда под «неучастием в политике» понимается политика оппозиционная или независимая, а вот соответствие государственной политике вменяется даже в обязанность.
И поскольку усиливается контроль и отчетность религиозных организаций, основанием для ликвидации может послужить несвоевременное предоставление сведений об изменении данных организации или предоставление неверных сведений при регистрации.
Религиозное просвещение
Поправка, касающаяся этой области религиозной деятельности раскрывает всю настороженность режима по отношению к любому неподконтрольному влиянию на умы, особенно молодежи. Из небольшого пункта о религиозном просвещении выросла целая большая статья (ст. 10), в которой подробно описан порядок создания и функционирования воскресных школ и групп просвещения для взрослых.
Один из критикуемых пунктов действующего закона касался запрета аренды для таких занятий помещений государственных заведений образования. Теперь же это требование усилено запретом аренды помещений вообще у всех организаций и предпринимателей, занимающихся образовательной деятельностью образования.
Воскресные школы становятся структурными подразделениями религиозных организаций, в соответствии с их уставами. Устанавливается сугубый контроль за программами религиозного просвещения: их содержание «не должно противоречить идеологии общепризнанных традиционных ценностей белорусского государства и оправдывать пропаганду войны, социальной, национальной, религиозной и расовой вражды.»
И это не просто декларация. Предлагается жесткий механизм контроля со стороны государства:
«Религиозные организации ежегодно не позднее 31 октября предоставляют в местные исполнительные и распорядительные органы, на территории которых они зарегистрированы, информацию о деятельности по религиозному просвещению детей, посещающих воскресные религиозные школы, в порядке и составе, определенном Министерством образования и республиканским органом государственного управления по делам религий.»
Интересно сравнить положения закона о религиозном образовании с соответствующими пунктами аналогичного закона РФ, по шаблону которого создавался и закон РБ. Даже там не предполагается никакого контроля за программами религиозного обучения, религиозное образование осуществляется «в формах, определяемых внутренними установлениями религиозных объединений».
В российском законе декларируется «право на получение религиозного образования по своему выбору индивидуально или совместно с другими». Похоже, что беларусам такого права даже формально никто не обещает. Есть право религиозных организаций создавать воскресные школы для детей и группы для взрослых, причем все это в рамках исключительно «религиозного просвещения», явно не достойного самого наименования «образование».
Внешне подобные пункты о взаимодействии учреждений светского образования с религиозными организациями по содержанию существенно различаются. Если российский закон предусматривает возможность «предоставлять религиозной организации возможность обучать детей религии вне рамок образовательной программ», то беларусский закон ограничивается туманной возможностью «взаимодействовать с религиозными организациями», да еще не с каждыми, а тех религий и конфессий, что упомянуты в преамбуле.
И особенно нужно обратить внимание, что в беларусском законе так и не появилось положение, аналогичное российскому праву для религиозных организаций «создавать образовательные организации». Таким образом, религиозным организациям окончательно отказано в праве учреждать школы, гимназии и другие учебные учреждения. Как мы знаем, власти были неудовлетворены опытом идеологической подготовки даже в экспериментальных начальных классах при Минском доме милосердия под эгидой сверхлояльного «духовника Лукашенко» прот. Федора Повного.
И, конечно, в статье 32 о духовных учебных заведениях нет ни слова о возможности государственной аттестации выпускников этих заведений, на что надеялись в богословских академических кругах. Все «духовные» дипломы и звания не имеют и не будут иметь никакого значения за пределами своих конфессий.
К религиозной литературе, как одному из средств религиозного образования и просвещения, столь же опасливое отношение. Некоторые фактически уже существующие запреты артикулированы в проекте с более безапелляционной ясностью. Например, о том, что «запрещается распространение религиозной литературы вне культовых зданий» (ст. 28). Кроме того, для пущей маргинализации религиозного образования «исключается поступление религиозной литературы в библиотечные фонды учреждений образования, иных организаций, осуществляющих образовательную деятельность».
Не только кнут, но и пряник
К сравнительно позитивным добавлениям можно отнести уже упомянутое изменение в преамбуле, которое вводит в круг «традиционных» также и «другие направления христианства».
Не лишено здравого смысла и положение, что «государство может оказывать финансовую, материальную и иную помощь религиозным организациям в реставрации, содержании и охране материальных историко-культурных ценностей» (ст. 8).
Кроме того, категорическое требование, что «никто не может по мотивам своих религиозных убеждений либо принадлежности к религиозной организации уклоняться от исполнения обязанностей, установленных Конституцией Республики Беларусь и законами» (ст 7) все же дополнено оговоркой, что все-таки возможны случаи замены «по религиозным убеждениям исполнения одной обязанности исполнением другой обязанности».
В позитивном духе дополнена и статья о благотворительной и социальной деятельности религиозных организаций (ст. 8), где среди прочего декларируется следующее:
«Государство может оказывать поддержку благотворительной деятельности религиозных организаций, а также реализации ими общественно значимой культурно-просветительской деятельности и культурных мероприятий.
Для участия в решении социальных проблем общества религиозные организации могут создавать в порядке, установленном законодательством:
юридические лица и структурные подразделения по оказанию социальных услуг пожилым гражданам, инвалидам, социальной реабилитации граждан, зависимых от психоактивных веществ;
детские дома по согласованию с соответствующим областным или Минским городским исполнительным комитетом».
Более того, «на финансирование расходов детских домов, созданных религиозными организациями, могут направляться средства республиканского или местных бюджетов».
Заключение
Изменения в проекте закона «О свободе совести» не устраняют и даже не смягчают те его положения, которые делают его вызывающе дискриминационным и репрессивным. Напротив, внесенные поправки в основном имеют цель усилить строгость этих положений и поставить деятельность религиозных организаций под максимальный контроль государства, вплоть до требований соответствия идеологии и политики режима.
При этом в религиозной политике режима прослеживается советская наследственность, для которой характерно настороженное отношение к религии, стремление держать ее в максимальной изоляции от общества. Эта существенно отличает его от казалось бы родственного режима в России, где наблюдается тенденция к своего рода «симфонии» между государством и православной церковью. Несмотря на популистские заявления узурпатора о «реформировании» церкви, она остается для него ментально чуждой, некой сферой, которую можно иногда использовать, но лучше держать в стороне и под контролем. И это даже вселяет некоторый оптимизм.
