Учитель Елена Михаленко: основы православной культуры не альтернатива астрономии
Елена Михаленко — учитель физики с 30-летним стажем, член Союза писателей Беларуси, автор 15 книг для детей и взрослых, редактор духовно-просветительской газеты «Воскресение».
Конец 2020 года запомнился, кроме прочего, и оживленными дискуссиями о школьном образовании. В этот раз темой дебатов стали факультативы. Не перевести ли в их разряд занятий по астрономии и черчению? Не сделать ли обязательным факультатив «Основы православной культуры»? Испоры начались жаркие, особенно когда два этих независимых друг от друга предложения соединились в одно и раздались крики о том, что «мракобесы хотят религией астрономию заменить». Хотят ли? Заменить ли? Мракобесы ли?
Так уж вышло, что у меня довольно большой опыт соприкосновения и с астрономией, и с православием. Больше 30 лет я преподаю физику и астрономию, но, кажется, живу с мыслями об этих науках гораздо дольше. Мой отец, Иосиф Ефимович Каган, был одним из лучших минских педагогов-физиков, его коллеги часто собирались у нас дома. Это те люди, чьи имена стоят на обложках учебников. Особенно многолюдно бывало, когда приезжал из Москвы двоюродный брат отца, Аркадий Пинский, один из ведущих в СССР методистов-физиков.
Так вот, выросшая среди полок, уставленных книгами по физике, 26 лет назад я крестилась в православной церкви, позже стала писателем и редактором духовно-просветительской газеты, которая как раз и затрагивала проблемы православного просвещения. Вот такое необычайное соединение — с ним я спокойно жила последние 17 лет.
Предвижу гневные комментарии. Один белорусский литератор как-то написал, что меня стоило бы убить, потому как верующий учитель физики не имеет права на существование. Знаю, у него немало единомышленников. Но я все же больше ориентируюсь на другие авторитеты: богословские трактаты писали Ньютон и Ломоносов, в Бога верили почти все нобелевские лауреаты, а великий родоначальник квантовой теории Макс Планк даже был пресвитером лютеранской церкви. Моя вера не мешает изучать звезды — замысел Творца восхищает. Ну и, возможно, самым впечатляющим аргументом будет вот какой: один из авторов современного белорусского учебника астрономии, Александр Альбертович Шимбалев, старший преподаватель БГПУ им. М. Танка, является в то же время священником. Так что предлагаю отбросить стереотипы и говорить по делу.
Астрономия — прекрасный, важный предмет. Изучая ее, понимаешь место нашей планеты в огромной Вселенной, хотя бы схематически осознаешь устройство звездных систем и галактик. Узнаешь, что в звездныхмирах господствует не хаос, а гармония.
Конечно, эти знания не могут быстро монетизироваться как нечто прикладное. Но человек, получающий аттестат о среднем образовании, должен ими владеть — хотя бы на начальном уровне, а иного школьная программа и не предлагает. Кстати, в российских школах астрономию, как важную науку, начали изучать по указу Петра I. Так и изучали примерно 200 лет, в эпоху космических полетов — с особым интересом.
И вдруг в 1993 году в России астрономию исключили из школьных программ. Причина — надо было на чем-то экономить. Формальный повод — многие вопросы из курса астрономии дублируются на уроках физики. Например, закон тяготения и реактивное движение — в 9-м классе. Спектральный анализ и термоядерные реакции — в 11-м. И таких примеров немало.
Чтобы хоть как-то спасти положение, упомянутый выше Аркадий Пинский с соавторами пишет серию учебников под названием «Физика и астрономия». Они хороши и переиздаются до сих пор, хотя дяди нет уже более 20 лет. Однако целостной картины это не давало. Ведь программа по астрономии очень логична: от изучения картины звездного неба, видимой с Земли, — к Солнечной системе, затем к звездам нашей Галактики, а после к иным системам.
Бывая в минском планетарии со школьниками, я не раз встречала коллег из России. Они привозили на экскурсии ребят из Брянской и Смоленской областей, чтобы те посмотрели на звездное небо и послушали лекции, и завидовали тому, что в школах Беларуси с астрономией все в порядке. В 2017 году соседи вернули науку о звездах в учебные программы. И что же — теперь мы решили наступить на опробованные соседями грабли? Что же касается уроков астрономии, они остались только в 11-м классе, причем только раз в неделю. Времени маловато. Порой мне не хватает урока, чтобы рассказать детям все, что хочется. Им интересно, слушают с удовольствием. Но надо еще и опросить, и оценить… Кстати, гораздо удобнее и объективнее было оценивать этот предмет по полугодиям. Есть и еще одно опасение. Добавив фрагменты астрономии в курс физики, на это, как водится, не дадут дополнительного времени.
Ну а о чем мне труднее всего говорить, так это о введении «Основ православной культуры». Я не согласна с теми, кто кричит, что это возврат в Средневековье. Но и с теми, кто считает, что это точно будет хорошо, — тоже. Дело в том, что отрицание религиозных дисциплин в системе образования досталось нам от атеистических советских десятилетий. Помню интересное интервью, которое брала у жителей бывшей Западной Беларуси. До 1939 года они изучали в школе Закон Божий, и было это так. В школу одновременно приходили священник, ксендз и раввин, и каждый ребенок шел на урок к своему духовному наставнику. Практически во всех европейских странах религиозные дисциплины есть. Проблемнее всего они приживались в бывших советских республиках. И Беларусь — почти последняя страна Европы, где религиоведческих уроков нет. Что ж, именно здесь Хрущев создавал самую атеистическую республику, в Беларуси было взорвано рекордное количество храмов — и порой на огромный регион не было ни одного священника.
Конечно, в европейских странах ситуации разные. Например, Италия или Польша более чем на 90% католические, Греция — почти на 100% православная, а в той же Эстонии около 14% лютеран, 13% православных и более 35% населения принадлежит к деноминациям, не имеющим официального представительства, примерно столько же атеистов. Существует Межъевропейская комиссия по делам церкви и школы (ICCS), постоянно изучающая вопросы религиозного образования. Пожалуй, самой критически настроенной к религиоведению в школах Старого Света является Франция, еще со времен свержения Наполеона. Да и то в последние десятилетия в связи с усилением миграционных потоков и угрозами терроризма даже французы стали признавать, что надо знать и основы ислама, и основы собственной христианской веры.
Понимание основ веры спасает от суеверий, позволяет не попасть в зависимость от тоталитарных сект и организаций. Религия была и остается мощнейшим геополитическим фактором. Целые регионы на планете охвачены религиозными войнами, и это не исключительно экзотические страны — бывшая Югославия тому пример.
Так что знания о религии нужны не только детям из верующих семей, которых водят в воскресную школу. Тем более что там иные задачи: там готовят практикующего христианина, хорошо понимающего текст Священного Писания, смысл церковных обрядов и молитв. В школе больший акцент делается на изучении истории религии, евангельских сюжетов и их нравственном осмыслении. Знаний о культуре и истории у нас порой катастрофически мало. Пару лет назад я встречалась со старшеклассниками одной из минских гимназий. На вопрос о том, кто изображен на гербе Минска, они не могли ответить ничего. Лишь одна девочка додумалась поднять глаза на размещенную в классе госсимволику и сказала: «Какая-то тетя с цветочками». Меж тем герб с изображением Богородицы возник во времена ВКЛ и являлся гордостью города.
Мне почти 20 лет довелось изучать опыт преподавания «Основ православной культуры» в Беларуси и России. У восточных соседей все на порядок серьезнее. Там апробированы и действуют программы и целые учебно-методические комплексы. Самые распространенные — авторства протодиакона Андрея Кураева, его имя сейчас на слуху, и вовсе не как столпа влияния РПЦ. Второй — авторства Аллы Бородиной, также очень интересный, но не получивший утверждения для всех школ.
Разрабатывался целый ряд программ и в Беларуси. Мне даже пришлось быть рецензентом некоторых. Опыт рецензента был, мягко говоря, настораживающим. Программам, к которым было столько замечаний, что я запретила ставить свое имя на обложке, давался зеленый свет. Прекрасные программы умнейших авторов не получали заветного грифа. Почему? У меня нет ответа. Как работают учителя по не очень хорошим программам? Как обычно — заполняют журнал по программе, а в итоге обучение проводят, руководствуясь умом и совестью. И теми же российскими книгами. Все держится на учителях-энтузиастах, разработавших авторские программы,например, по изучению основ христианства через произведения классической литературы и мирового искусства. Такие педагоги сумели убедить руководство выделить часы, а учеников и родителей — выбрать эти факультативы. Честь им и хвала, если, кроме энтузиазма, есть хорошее знание предмета и умение очень деликатно говорить о религиозных вопросах, ведь это особая сфера. Таких учителей мало.
Введение «Основ православной культуры» по приказу, там, где нет запроса, нет подходящего педагога, будет сделано для галочки — и это в лучшем случае, а может вызвать и реакцию отторжения. Разговоры о введении этой дисциплины шли десятилетиями. Почему она не вводилась во времена митрополита Филарета, во времена, когда кредит доверия к церкви был огромным, люди тысячами шли креститься и мечтали узнавать основы вероучения? Почему сейчас, когда, прямо скажем, авторитет церковнослужителей не на высоте по ряду причин? Кстати, хорошее знание основ религии помогает понять: то, во что мы верим, гораздо выше действий земных иерархов и никак от них не должно зависеть.
Я вспоминаю эпизод из времен работы в воскресной школе. Порой детей приводили родители, которые сами в Бога не верили, на службы не ходили. Их мотивация была такая: «Плохо себя ведет. Может, здесь его научат слушаться». Почему-то есть опасения, что кто-то решил, будто приобщение детей и подростков к религии сделает их более послушными и управляемыми. Вынуждена разочаровать. Это не так. 100% революционеров до 1917 года изучали Закон Божий. Русские историки позже называли скучное, формальное преподавание этого урока одной из причин бунта… Общество сегодня не готово к принуждению в этом вопросе. Так что — только по желанию семьи, с возможностью отказа или выбора альтернативного курса. Особенно если речь о детях из неправославных семей. Почему-то всегда держу в уме две народные пословицы. «Без Бога — ни до порога», — говорили наши предки. «Невольник — не богомольник», — считали они же.
