Алексей Ластовский (р. 1979) – социолог, доцент Полоцкого госу­дарственного универси­тета (Беларусь).

Протесты, прошедшие в Беларуси в августе–октябре 2020 года, заставили пересмотреть представления об этой стране, о ее ценнос­тях, институтах и способностях к социальной мобилизации. Размах событий был таков, что уже post factum приходится подвергнуть ревизии устоявшиеся представления о белорусском обществе. В частности, неожиданным оказалось значение, которое приобрели во время протестов церковные институты – даже Белорусская православная церковь (Белорусский экзархат Русской православной церкви), считавшаяся надежным пар­тнером белорусских властей, продемонстрировала несогла­сие с политикой чрезвычайного насилия [1]. Но особенно яркую роль в протестах сыграла католическая церковь, которая так­ же ранее не была замечена в оппозиционной активности. По­чему же эта церковь нарушила установленные конвенции во взаимоотношениях с властью? Почему многие католические иерархи и священники (не говоря уже о верующих) заняли ра­дикальную политическую позицию?

Ландшафт перед бурей

Для начала необходимо обрисовать религиозно-­политический ландшафт перед выборами и посмотреть, на каких основаниях был заключен социальный контракт католической церкви и белорусских властей.

Доминирующее положение Белорусской православной церкви (БПЦ) закреплено в соответствующей преамбуле «Закона о свободе совести и религиозных организациях», где предус­мотрено признание за этой церковью «определяющей роли […] в историческом становлении и развитии духовных, куль­турных и государственных традиций белорусского народа» [2], тогда как за католической церковью признается просто «роль», без указания на ее «определяющий» характер. БПЦ зарегистри­рована как республиканское религиозное объединение, в то время как Римско-­католическая церковь не имеет такого стату­са. Официально зарегистрированы четыре отдельные епархии, координируемые общим органом управления – Конфедераци­ей католических епископов Беларуси, созданной в 1999 году. Эти юридические различия имеют значение и для практики взаимодействий с властями: не будучи зарегистрированной республиканской организацией, католическая церковь лишена многих возможностей, этим статусом предоставляемых [3].

Несмотря на то, что в XVII–XVIII столетиях католицизм до­минировал на здешних землях, после ликвидации Греко-­като­лической церкви в 1839 году в Российской империи католи­чество римского обряда в Беларуси – религия меньшинства [4], а греко­-католичество так и не сумело полноценно восстановиться в начале 1990-­х.

Сложно точно сказать, сколько католиков в Беларуси, по­скольку конфессиональные данные не учитываются в перепи­сях населения, а аппарат уполномоченного по делам религий и национальностей предоставляет официальные данные только по количеству религиозных общин (парафий). Сейчас в стране зарегистрированы 498 римско­-католических и 16 греко­-като­лических религиозных общин. Для сравнения: у православных насчитываются 1709 приходов [5]. Если судить по официальному сайту католической церкви в Беларуси (catholic.by), суммиро­вав данные по четырем диоцезиям, то общее количество ка­толиков в Беларуси составляет 1 468 000 человек (эти данные согласуются с мнением архиепископа Тадеуша Кондрусевича: «полтора миллиона католических верующих» [6]). Различные со­циологические исследования дают основания несколько скор­ректировать эти оценки. По разным данным, от 6,6% до 12% респондентов при опросах относят себя к католикам [7]. Можно согласиться с осторожной оценкой, что количество католиков в Беларуси колеблется от одного до полутора миллионов чело­век, более точных данных нет.

При этом католики являются большинством в Гродненской об­ласти (582 тысячи прихожан в Гродненской диоцезии из общего населения области в 1,06 миллиона человек; границы области и диоцезии здесь совпадают) [8]. В этом регионе католицизм наи­более сильно коррелирует с польской идентичностью [9]. Кроме того, достаточно сильны позиции католиков в западных районах Витебской области, исторически ориентированных на Вильнюс. Наиболее слабые позиции – в восточных регионах Беларуси.

После череды трансформаций в ХХ веке, во многом обуслов­ленных разделением территории нынешней Беларуси между Польшей и СССР в 1921–1939 годах, диоцезиальное устройство сейчас выглядит так: в стране существуют четыре диоцезии (Минско­-Могилёвская, Гродненская, Витебская и Пинская), на­прямую подчиненных Ватикану. Наиболее значимой считает­ся Минско­-Могилёвская, единственная, имеющая статус архи­диоцезии. Общим органом управления считается основанная в 1999 году Конференция католических епископов, куда входят руководители диоцезий и вспомогательные епископы. С мо­мента основания и до 2020 года руководителем Конференции являлся настоятель Минско­-Могилёвской архидиоцезии.

Важной тенденцией развития католической церкви в Бела­руси за последние тридцать лет является процесс ее национа­лизации. Традиционно католицизм в Беларуси отождествлялся с «польскостью», вплоть до сохранения этноконфессионального стереотипа «католик = поляк». Это отражалось и в преоблада­нии в начале 1990­х католических священников из Польши, и в доминировании польского языка – именно польский был язы­ком службы и проповеди. Белорусизация же, соответственно, означала последовательную переориентацию на использование белорусского языка, которая поддерживается церковной иерар­хией. Но белорусизация служб идет неравномерно: наиболее белорусскоязычным оказался Минск, а в Гродненской диоце­зии сохраняется главенство польского языка. Вторая составля­ющая белорусизации католической церкви: замена приезжих священников местными, многие из которых уже считают себя белорусами (при том, что часть местных католиков продолжает относить себя к полякам). Медленнее всего меняется ситуация в епископате: из восьми епископов – только три белоруса. По­ляком по происхождению является и архиепископ Тадеуш Кондрусевич, хотя именно под его руководством и развернулась по­следовательная белорусизация католической церкви. Впрочем, и возражения против белорусизации исходят в первую очередь от представителей польского меньшинства (особенно от акти­вистов Союза поляков Беларуси), для которого костел – один из важнейших инструментов поддержания польской идентичнос­ти [10]. Но открытие семинарий в Гродно и Пинске и подготовка местных священников позволила существенно изменить на­циональный состав католического клира в Беларуси, и, как ни странно, этому способствовала и политика аппарата уполномо­ченного по делам религии и национальностей, направленная на вытеснение из Беларуси иностранных священников.

Можно говорить о появлении в структурах католической церкви Беларуси молодого и активного поколения священни­ков [11]. Они выросли в республике и ориентированы на нацио­нальные ценности, в первую очередь на использование бело­русского языка. По замечанию исследовательницы Нелли Бекус, занимающейся проблемой идентичности в Беларуси, «языко­вая политика католической церкви оказалась куда более наци­онально ориентированной, чем само белорусское общество» [12].

Католическая церковь и власть в Беларуси: основания социального контракта

До 2020 года государство отдавало явный приоритет право­ славной церкви как более надежному партнеру, с которым было подписано специальное соглашение о сотрудничестве, что привело к «фактическому выдвижению БПЦ как доминиру­ющей конфессии» [13]. Но и для католической церкви существо­вала легитимная ниша. Все церковные праздники православ­ной и католической церквей для государства имеют равный статус (например Рождество имеет статус официального вы­ходного по двум календарям), на важные государственные ме­роприятия всегда приглашали как православного, так и като­лического иерархов.

Вместе с тем архиепископ Тадеуш Кондрусевич принимал регулярное участие во Всебелорусских народных собраниях. Это пропагандистские мероприятия, главной функцией кото­рых является легитимация авторитарного режима, как пользу­ющегося всенародной поддержкой. Соответственно, в них вы­нуждены участвовать представители всех социальных групп страны (в том числе и религиозные лидеры). Иерарх публично озвучивал позитивную роль этих собраний: «государствен­ным деятелям, простым гражданам, религиозным лидерам нужно прислушиваться к голосу народа сердцем, чтобы делать все возможное для развития нашей родины» [14]. Осторожная и компромиссная публичная линия Кондрусевича регулярно по­лучала официальное одобрение. Вот так, например, оценивал его деятельность Лукашенко: «Вы человек, нацеленный на то, чтобы было мирно и спокойно в стране, вы болеете за нашу белорусскую землю» [15].

Белорусскими властями всегда позитивно воспринималась социальная политика католической церкви, реализуемая че­рез сеть благотворительных организаций «Caritas». Эта сеть обеспечивает помощь малообеспеченным семьям, инвалидам, пожилым и одиноким людям, а для помощи детям с онколо­гическими заболеваниями был создан специальный центр «Caritas» под Минском. Кроме того, католическая церковь про­водит активную деятельность по профилактике и лечению ВИЧ­инфекции и в этом направлении тесно взаимодействует с местными органами власти и православной церковью [16].

Социальный контракт католической церкви и белорусских властей во многом был основан на консервативных ценностях, а в отношении ценностей либеральных Кондрусевич публично и многократно озвучивал критические взгляды:

«В современном мире все больше и больше проявляется практичес­кий материализм и популяризируется стиль жизни без Бога. […] К этому присоединяется пропаганда либерализма, вседозволен­ности, внебрачного секса, порнографии, насилия, неограничен­ного потребительства и шоппинга. С большой скоростью дальше распространяется алкоголизм, наркомания и чума нашего време­ни – СПИД. Семья, как главная ячейка общества, переживает не­ виданный доселе кризис до такой степени, что пропагандируются однополые союзы с правом усыновления детей» [17].

Такой социальный консерватизм с критикой «разлагающе­гося» западного общества во многом совпадает и с риторикой белорусского президента, и с позицией БПЦ [18].

На уровне отдельных парафий [19] отношения белорусских властей и католической церкви складывались по­-разному. Наи­более прочное сотрудничество установилось в западных райо­нах Гродненской области, где доминирует католическое (поль­ское) население. При очень слабых позициях православной церкви в этом регионе католическая церковь становится глав­ным партнером для местных властей. Совершенно иная ситуация сложилась в Минске, где в католических приходах много молодежи, социально и политически активной, национально-ориентированной, и где подобные прагматические альянсы с властью практически невозможны.

Итак, можно говорить об определенной версии социального контракта, который существовал между белорусскими властя­ми и католической церковью. Институционально католическая церковь в Беларуси старалась избегать политизации и выдер­живать нейтралитет, поддерживая сотрудничество в социаль­ной сфере. Эта прагматическая линия позволяла избегать больших проблем с государственными структурами в плане практического взаимодействия. Как Кондрусевич ответил на пресс­-конференции на вопрос о политических заключенных в 2012 году: «Мы служим всем людям и молимся за всех людей. Политические дела – это дела политические. Мы занимаемся духовным окормлением людей» [20].

Корни конфликта

Но определенные трения и разногласия возникали и на этом этапе. Главной проблемой в отношениях между католической церковью и государством, по мнению пресс­-секретаря Конфе­ренции католических епископов Юрия Санько [21], является от­сутствие конкордата – официального соглашения, – в котором были бы урегулированы проблемные моменты. Отсутствие такого соглашения позволяет властям использовать опреде­ленные рычаги давления на католическую церковь. Наиболее значимыми среди них являются неразрешенность имущест­венных прав на храмы и необходимость получения рабочих виз иностранными священниками. До сих пор многие храмы, хотя и были переданы католическим парафиям для проведе­ния служб, формально остаются собственностью государства.

Хорошим примером может послужить случай храма святых Симона и Елены, более известного как Красный костел. С кон­ца 1980­-х этот храм, находящийся в административном центре Минска, по соседству с Домом Правительства, был центром бе­лорусизации в католической церкви: отсюда до 2020 года шли трансляции воскресных служб на белорусском языке, здесь активно работает издательство религиозной литературы на белорусском языке.

13 июля 2020 года (то есть в разгар избирательной кампа­нии) было объявлено, что парафия обязана выплатить госу­дарству крупную сумму в качестве погашения задолженности по арендной плате (от которой по закону должны быть осво­бождены религиозные общины). Задолженность образовалась, поскольку здание костела государство передало не самой парафии, а управляющей организации «Минская спадчына», которая и выставила приходу счет [22]. Хотя этот финансовый конфликт назревал давно, очевидно, что такое давление на са­мую политически активную общину в разгар избирательной кампании не было случайным.

Другой неурегулированный вопрос во взаимоотношениях – это священники с иностранным гражданством [23]. Согласно го­сударственным требованиям, каждый священник с иностран­ным гражданством должен раз в полгода получать рабочую визу, что позволяет ему проводить службы. Периодически возникают конфликтные ситуации, когда разрешения на визу не даются, причем государственные структуры не считают для себя обязательным объяснять причины отказа. По словам вспомогательного епископа Минско-­Могилёвской архидиоце­зии Юрия Кособуцкого, «вопрос иностранных священников, которые служат в Беларуси, […] всегда был темой шантажа и давления на церковь» [24].

Особо стоит отметить случай ксендза Владислава Лазаря, ко­торого задержали в июне 2013 года как, по словам Лукашенко, «одного из предателей, который в спецслужбах служил и ко­торый был через представителей католической церкви связан с иностранными государствами». Здесь речь не шла о высыл­ке, поскольку Лазарь был гражданином Беларуси. Священник полгода провел в тюрьме КГБ, затем был выпущен на свободу [25].

В любом случае мы видим, что у бюрократического аппарата есть реальные инструменты, позволяющие регулировать дея­тельность католической церкви в Беларуси. Но ситуация, кото­рая сложилась во время волны протестов после президентских выборов в августе 2020 года, явно выбивается из сложившихся конвенций, свидетельствуя о том, что социальный контракт был разорван. Можно согласиться с католическим философом и аналитиком Петром Рудковским, что «изменение отношения католического клира к режиму Лукашенко – это не дело рук Кондрусевича, а продукт долговременной аккумуляции недо­вольства среди значительной части духовенства» [26].

Католическая церковь и избирательная кампания

Публичная позиция католической иерархии во время изби­рательной кампании была более жесткой, чем в предыдущие электоральные циклы, но тем не менее «не выходила за рам­ки». Накануне выборов архиепископ Тадеуш Кондрусевич сде­лал несколько публичных заявлений с призывами провести честные и свободные выборы и постараться всем удержаться от насилия. Например, 2 июля, во время торжеств в Будславе, он заявил:

«Корабль, имя которому Беларусь, сегодня находится в возмущен­ ном социально­-политическими волнами море. Грядущие выборы должны быть честными, свободными и справедливыми. Они долж­ны пройти в духе взаимоуважения между разными общественны­ми и политическими силами» [27].

Никаких обвинений государству предъявлено не было, не говоря о призывах поддерживать оппозиционных кандидатов. Более того, в специальном обращении архиепископа Кондру­севича по вопросу президентских выборов, опубликованном 31 июля, содержался призыв обратить внимание на то, как представлены в программах кандидатов поддержка семьи, забота о социальной справедливости, недопустимость амо­ральной деятельности и тому подобное. В программе оппо­зиционного кандидата Светланы Тихановской этим вопросам не уделялось никакого внимания, что заставляло вспомнить
об артикулированной в публичных выступлениях Лукашенко любви к традиционным ценностям.

Но на то, что эти выборы будут выбиваться из привычной колеи, указывало появление инициативы «Католики не фальси­фицируют», которую возглавил католический активист Артем Ткачук. Ее цель была сформулирована следующим образом:

«Побудить католиков, входящих в состав избирательных комиссий, соблюдать законы Беларуси и не допускать нарушений. С этой целью мы опубликуем открытое письмо, заявления священников и известных мирян, информацию об учении католической церкви об обязательстве участия верующих в общественной и политической жизни» [28].

«Католики не фальсифицируют» возникла как инициатива светских верующих, но, по словам Артема Ткачука, практически все священники, с которыми он контактировал, поддержали посыл кампании. Движение против фальсификаций следует воспринимать в общем контексте избирательной кампании, когда штабом главного оппозиционного кандидата Светланы Тихановской была сделана ставка на фиксацию возможных нарушений и альтернативный подсчет голосов. Инициатива «Католики не фальсифицируют» наложилась на бум низовых инициатив, которые системно переформатировали белорус­ское общество в 2020 году. Избирательная кампания и даль­нейшие акции протестов продемонстрировали удивительные возможности белорусского общества по самоорганизации. Но определенные тенденции были видны и ранее: повсеместное распространение краудфандинга, мобилизация общества на поддержку медиков во время пандемии коронавируса и так далее.

Белорусская же власть накануне выборов пыталась при­бегнуть к традиционной тактике получения поддержки со стороны разных общественных сил, в том числе и церковных институтов. Например, 23 июля в «Лидской газете» было опуб­ликовано интервью с ксендзом Ежи Беганским под красноре­чивым названием «Костел и государство идут рядом, придер­живаясь одинаковых ценностей – заботы о человеке, мире и согласии». Это интервью было перепечатано в других госу­дарственных СМИ [29]. Примечательно, что Ежи Беганский (если судить по имени, этнический поляк) работает в Вороновском и Лидском районах – местах наибольшей концентрации поль­ского меньшинства.

Очень показательным было выступление ксендза Юрия Мартиновича, пресс­-секретаря Гродненской епархии Римско­-католической церкви. Его статья завершалась призывом к ка­толикам молиться «за свою страну и людей, которые ею руководят» [30], что накануне президентских выборов имело вполне ясный идеологический посыл. Эти публикации горячо обсуж­дались в фейсбук­-сообществе «Католики Беларуси»: дискуссия выявила как сторонников активного вовлечения католиков в политические процессы, в первую очередь – в избиратель­ную кампанию («борьба против лжи»), так и тех, кто отстаивал позицию «Костел для веры и души, а не для политики» [31].

Реакция на государственное насилие

Глубочайший кризис во взаимоотношениях между белорус­ским государством и католической церковью разразился пос­ле президентских выборов 9 августа. Уже вечером этого дня начались массовые столкновения протестующих и силовых структур, которые достигли невиданного до сих пор в Беларуси уровня насилия. Озвученные Центральной избирательной комиссией официальные итоги выборов, где Лукашенко полу­чил более 80% поддержки, вызвали волну возмущения с обви­нениями в фальсификации. Архиепископ Тадеуш Кондрусевич нарушил существующие конвенции в отношениях с властью: он не поздравил Лукашенко с победой на выборах, то есть не выразил политической лояльности. Глава БПЦ, митрополит Павел (Пономарев), соответствующее поздравление озвучил, хотя и сделал это после некоторой паузы и уже после поздрав­ления от патриарха Кирилла.

Почему впервые за долгую историю правления Лукашенко католическая церковь заняла принципиальную позицию? Ведь и раньше были фальсификации выборов, против протестую­щих применялись силовые методы, лидеры оппозиции оказы­вались в тюрьмах.

Здесь можно говорить о совокупности факторов. Во­-первых, наблюдалось беспрецедентное падение рейтинга Лукашенко накануне выборов и необычайная мобилизация нейтрального электората. Это привело к абсолютно новой социально­-поли­тической ситуации, на которую была вынуждена реагировать католическая церковь. Как сказал Кондрусевич в интервью польскому телевидению, «общество созрело». Во­-вторых, это давление со стороны светских верующих и клира, которые также во время этой кампании политически мобилизовались («Ка­толики не фальсифицируют» служит здесь хорошим примером), что опять же внове для белорусской общественной жизни.

И, в­-третьих, уровень насилия, примененный для разгона протестов 9–11 августа, был экстремально высок для Белару­си: впервые применялись такие спецсредства, как светошу­мовые гранаты и резиновые пули, в результате чего погиб­ли несколько человек. Реакция общества на насильственные действия была гораздо сильнее, чем в 2010 году, когда так же прошел разгон акции протеста. Повсеместное и чрезвычайно быстрое распространение через социальные сети и телеграм­-каналы (порою в режиме онлайн­-стриминга) видеозаписей и фотографий создало эффект непосредственного восприятия насилия. Белорусское общество пережило мощнейший шок, на который были вынуждены реагировать как католическая, так и православная церкви.

В этой ситуации архиепископ Кондрусевич занял достаточ­но осторожную, но гораздо более артикулированную, чем у православного иерарха, позицию. Кондрусевич практически сразу выступил с осуждением насилия, но высказался крайне аккуратно, не сваливая вину исключительно на государствен­ные структуры:

«Произошли столкновения между гражданами и сотрудниками пра­воохранительных органов. В результате активного противостоя­ния, к сожалению, пролилась первая кровь и есть жертвы с обеих сторон. Впервые в новейшей истории Беларуси брат поднял руку на своего брата» [32].

Тадеуш Кондрусевич первым высказал и конкретное предло­жение о проведении «круглого стола», который способствовал бы мирному разрешению конфликта. Через неделю, 18 авгус­та, архиепископ уже обратился непосредственно к силовым структурам с просьбой выпустить несправедливо задержанных, а также допустить священников к заключенным. Он также по­просил министра внутренних дел Юрия Караева о встрече, и через несколько дней она состоялась.

Католический иерарх занял достаточно активную позицию, пытаясь выступить в роли посредника, призывая к приостанов­ке насилия и мирным переговорам. Но в целом его действия и высказывания того периода нельзя назвать радикальными и направленными против власти: речь всегда шла о взаимной ответственности, об обоюдном насилии, о диалоге двух сторон. Но если Кондрусевич в силу своего жизненного опыта и зани­маемого поста высказывался взвешенно, то многие католичес­кие священники (и даже епископы) говорили гораздо резче. Уже 12 августа прозвучало нашумевшее обращение епископа Витебской диоцезии Олега Буткевича, где среди традицион­ных призывов к разрешению конфликтов мирным путем и молитв за Беларусь прозвучали слова о «некорректном под­счете голосов» [33]. Показательно, что наиболее остро в этот пе­риод и с католической, и с православной стороны выступали епископы, управлявшие диоцезиями, где их паства находится в меньшинстве, – православный епископ Гродненской диоце­зии Артемий и католический епископ Витебской диоцезии Олег Буткевич. Они и ранее были известны своими публичными вы­сказываниями, где критика коммунистических ценностей легко считывалась как завуалированная критика режима Лукашенко.

Тема фальсификации выборов заняла центральное место в обращении редакции портала catholic.by, где разъяснялась позиция костела по общественно­политической ситуации Бе­ларуси: «Согласно социальному и нравственному учению церк­ви, воспрепятствование свободе воли и фальсификация выборов являются тяжким публичным грехом» [34]. По мнению Петра Рудковского, такое официальное заявление свидетельствует, что «сопротивление системе фальсификаций внутри католи­ческой церкви стало институциональным» [35].

Протесты поддержали многие католические священники – в проповедях, в социальных сетях, участием в маршах, под­держкой волонтеров возле изолятора на Окрестино (многие из этих волонтеров также были активными верующими). Марш­рут августовских воскресных маршей протеста в Минске про­легал мимо кафедрального собора Вознесения Божьей Матери. Прохождение колонны протестующих мимо храма сопрово­ждалось торжественным звоном колоколов, из собора выходи­ли священники и семинаристы, общались с протестующими и выказывали им свою поддержку [36].

Белорусские власти практически сразу повели дискурсив­ную борьбу против протестующих, пытаясь дискредитировать участников протестов («алкоголики и наркоманы»), припи­сывая им слепую подчиненность директивам, исходящим из недружественных государств (в первую очередь – из Поль­ши и Литвы). Лукашенко пытался представить происходящее в Беларуси как подготовку к внешней агрессии: на западную границу были переброшены дополнительные войска, усилен пограничный режим. По различным пропагандистским кана­лам распространялись слухи, что Польша, пользуясь беспоряд­ками, пытается вернуть утраченные территории и захватить Гродненщину. В этой конспирологической схеме важное место
заняла католическая церковь, которая в публичном дискурсе властей – в силу своей очевидной культурной и религиозной ориентации на Польшу – стала играть роль проводника чуже­родных и опасных политических влияний.

В ходе выступления Александра Лукашенко в Гродно 22 ав­густа (не случайно из всех областных центров первый визит после выборов был совершен именно сюда) было озвучено не только недовольство позицией церквей, но и прозвучало пря­мое предупреждение:

«Меня удивляет позиция наших конфессий. Дорогие мои священ­нослужители, остепенитесь и займитесь своим делом. В храмы люди должны приходить молиться! Церкви, костелы – не для по­литики. Не идите на поводу у отщепенцев. Вам будет стыдно и позорно за то, какую вы, некоторые, позицию занимаете сейчас. И государство с безразличием на это смотреть не будет» [37].

Вскоре после этого Синод РПЦ отозвал из Беларуси митро­полита Павла [38] (25 августа), но поставить под контроль като­лическую церковь оказалось гораздо сложнее. Несмотря на ряд предпринятых властью репрессивных мер (прекращение радиотрансляций воскресных служб из кафедрального собора, отключение освещения в Красном костеле по вечерам), нача­лась стремительная политическая радикализация католичес­ких священнослужителей и парафиан.

Более того, в центре Минска накалилась обстановка воз­ле Красного костела, который стал эпицентром протестов [39]. «Местоположение Красного костела – это самый центр горо­да, на площади, где проходят акции. Он в центре, он в первой линии обороны людей» [40]. Площадь Независимости стала на несколько дней главным местом для вечерних акций протес­тов, которые совпадали по времени со службами в костеле и предсказуемо сливались в единое целое. Службы были декла­ративно открыты для всех желающих. Апогей противостояния силовым структурам пришелся на 26 августа, когда сотрудники ОМОН заперли в костеле около сотни прихожан (и участников протестов, укрывшихся в храме). Следующие несколько дней возле Красного костела проходили уже целенаправленные ак­ции протеста, в которых принимали участие и верующие дру­гих конфессий (православные и протестантские пасторы и ак­тивисты). Крайне показательным является интервью, которое дал Юрий Санько, пресс­-секретарь Конференции католических епископов, 28 августа. Объясняя вовлеченность католической церкви в протесты, он сказал:

«Костел всегда будет поступать по совести. Если пролилась не­ винная кровь, мы должны об этом говорить. Господь взыщет за невинную кровь. Сейчас дается возможность исправить ситуацию. Виновники должны быть наказаны нашим мирским судом, нужно проводить расследование. Светская власть этого не понимает. Мы – духовники, и нам больше открыто Святым Писанием, что Господь за­щитит невинную кровь. Но, если мы молчим, – значит, мы соучаст­ники этого преступления. Поэтому костел молчать не будет» [41].

Из интервью следует, что ключевым для выражения публич­ной позиции католического костела стал опыт экстремального насилия в первые дни после выборов. Попытка поддержания нейтралитета сменилась очевидными симпатиями к требова­ниям протестующих, но принципиальные постулаты, озвучен­ные Кондрусевичем (осуждение насилия, призыв к диалогу), остались неизменными.

Изгнание Тадеуша Кондрусевича

Чрезвычайно важным шагом со стороны властей стал запрет на въезд в Беларусь архиепископу Тадеушу Кондрусевичу, который возвращался из Польши 30 августа. Запрет был осу­ществлен вопреки законодательству, поскольку архиепископ является белорусским гражданином и приказ не пускать его в страну – грубое нарушение закона. Лукашенко через несколь­ко дней мотивировал это тем, что у Кондрусевича сохранилось гражданство другого государства, что и послужило основанием для отказа во въезде [42]. Позже стало известно, что Министерство внутренних дел в обход законодательства пошло на беспреце­дентную меру: оно аннулировало белорусский паспорт католи­ческого иерарха [43].

Этот акт демонстративно представлен как наказание за во­влечение католической церкви в протестную активность («ты еще и в политику влез и потащил за собой верующих, католи­ков» [44]). Но в его аргументации есть и важное указание, что Кондрусевич якобы исполнял «указания из Польши», что хо­рошо укладывается в конспирологическую схему белорусских властей, трактующих протесты как деструктивные действия, направляемые извне.

Таким образом, с конца августа Кондрусевич оказался в из­гнании, не имея возможности въехать в Беларусь, несмотря на все попытки опротестовать это решение. Ситуация ослож­нялась почтенным возрастом архиепископа и состоянием его здоровья. Тем не менее и в изгнании Кондрусевич последовательно продолжал линию диалога и примирения:

«Призываю к примирению и, еще раз повторюсь, к тому, чтобы не было такой злости у людей, хотя это очень трудно. Также, чтобы не было насилия… Ну, и призываю к переговорам. Вчера [31 августа] люди пришли к Красному храму с фотографиями моими. Ну, зачем это нужно? Молитесь – и все» [45].

Удивительно, но, изгнав католического иерарха, власти почти не преследовали священников – иностранных граждан. Лишь Юрий Вильк, католический священик, родом из Польши и более 20 лет работавший в Беларуси, в сентябре 2020 года был лишен рабочей визы и вынужденно покинул страну. Прихо­жане видели в этом месть властей за гражданскую активность жителей поселка Воропаево, где служил Вильк, – на местном избирательном участке, даже по официальным подсчетам, на президентских выборах победила Светлана Тихановская [46].

Впрочем, и эффективность запрета въезда католического иерарха в Беларусь была достаточно сомнительной: сама эта мера, несомненно, еще более раззадорила и политизировала католических верующих, в том числе и в районах Гродненщины (до этого момента наменее политизированных), где Кондрусе­вич пользуется огромным авторитетом. Более того, изгнание избегавшего конфронтации с властями и крайне осторожно высказывавшегося публично Кондрусевича, вывело на первый план его заместителя по Минско­-Могилёвской архидиоцезии, вспомогательного епископа Юрия Кособуцкого, который сра­зу же заявил о преследования властями католической церкви в Беларуси [47].

Уже 5 сентября Красный костел был переполнен верующими на мессе за потерпевших, убитых и арестованных на мирных протестах. В своей проповеди епископ Кособуцкий открыто осудил насилие, примененное против протестующих:

«В нас сеют эту ненависть, сеют этот гнев в наших сердцах. И мы особенно молимся за всех людей, пострадавших от насилия: за тех студентов, которых сегодня так зверски, ужасно схватили на улице Карла Маркса; за ту девушку, которую тянули за волосы. […] Мы особенно молимся за всех этих людей, потому что каждый из них получает психологическую травму, с которой жить долго» [48].

Эта проповедь стала самым сильным и откровенным выска­зыванием ex cathedra в Беларуси и произвела большой резо­нанс. В дальнейшем епископ-викарий стал открыто высказываться по наиболее острым вопросам, отвечая на обвинения в вовлечении католической церкви в политику и комментируя информацию о возможных насильственных провокациях. Учи­тывая, что епископы остальных диоцезий воздерживались от открытых высказываний на политическую тему, фактически Юрий Кособуцкий стал главной публичной персоной, причем гораздо более радикальной, чем архиепископ Кондрусевич.

В определенной мере на радикализацию публичной пози­ции католической церкви повлияло распространение новых медиа: появилась возможность высказываться по насущным общественно­-политическим вопросам не только внутри цер­ковных стен во время проповеди. В фейсбуке комментарии епископа Кособуцкого стали еще более жесткими:

«Католическая церковь сегодня выступает против насилия, запу­гивания и пыток, особенно молится за политических заключен­ных, выступает против репрессий и преследований, нарушений прав человека, унижения, увольнения или исключения из учеб­ных заведений за не совпадающие с официальной идеологией взгляды. […] Поэтому нужно было плюнуть в Католическую цер­ковь и облить ее грязью» [49].

Генеральная прокуратура вынесла 18 ноября 2020 года епис­копу Кособуцкому предупреждение за публичные высказывания об уничтожении мемориала убитому силовиками Роману Бонда­ренко. Епископ назвал такие действия «попыткой уничтожить все то благородное, чистое, светлое, что есть в наших людях» [50].

Ксендз из Рассон Вячеслав Борок даже завел свой YouTube-канал, где обратился к Лукашенко со следующим призывом:

«Покайся, у тебя слишком мало времени. Ты не имеешь права незаконно удерживать власть и убивать» [51]. Естественно, такая медиаактивность в белорусском контексте не могла остаться безнаказанной, и священник был осужден по надуманному обвинению («пропаганда экстремизма») на пятнадцать суток.

Так или иначе, запрет на въезд архиепископу Кондрусеви­чу усилил конфликт и привел к политической радикализации католической церкви в Беларуси. Что важно, католицизм вы­ступил как духовная сила интегративного характера, активно привлекая на свои мероприятия верующих других конфессий. В среде протестующих моральный авторитет католической церкви, безусловно, вырос, и это может иметь далеко идущие последствия.

Запрет на въезд был снят только в декабре, благодаря по­ средничеству бывшего нунция в Беларуси Клаудио Гуджерот­ти, который специально прилетел в Минск для встречи с Лу­кашенко 17 декабря 2021 года. Вскоре после этой встречи Кондрусевич смог пересечь белорусскую границу и уже на рождественский сочельник (24 декабря) провел праздничную службу в минском кафедральном соборе. Естественно, возвра­щение Кондрусевича было обусловлено неформальными дого­воренностями между Ватиканом и Лукашенко, которые долж­ны были урегулировать конфликтную ситуацию.

Разрешение конфликта?

Еще в изгнании Кондрусевич подписал прошение об отставке с должности архиепископа Минско­-Могилёвской архидиоце­зии (согласно канонам, по достижении 75­-летнего возраста иерархи должны подавать такие прошения), и оно было удов­летворено. 3 января 2021 года Кондрусевич ушел в отставку. На его должность в качестве временного апостольского адми­нистратора диоцезии Ватиканом был назначен епископ Пин­ской диоцезии Казимир Великоселец – непубличная фигура, явно компромиссный вариант. Согласно экспертной оценке, «на должность администратора назначили техническое лицо, которое было бы приемлемым для белорусского режима и не вызвало бы противоречий внутри католической церкви» [52].

Великоселец во многом стал повторять публичную страте­гию Кондрусевича до 2020 года. Вновь католический иерарх стал принимать участие в важнейших ритуалах власти, в том числе во Всебелорусском народном собрании, в его риторике вновь появились утверждения о том, что католическая церковь и белорусская власть едины в служении народу, стремлении укрепить мир и единство [53]. Но можно ли считать ситуацию полностью нормализированной?

Подводя промежуточный итог периоду противостояния, ка­толический активист Артем Ткачук суммирует ситуацию таким образом:

«Отношения католиков с государством горячее, чем когда­-либо, но я думаю, что дальше дело не пойдет. Незаметно, что кто­-то соби­рался отступить от своих позиций, но и конфронтация никому не нужна» [54].

Солидарен с этой позицией в своих оценках и Петр Рудковский:

«Опыт конфронтации с авторитарным режимом во второй полови­не прошлого года создал новую ситуацию для католической церк­ви в Беларуси. Восстановление статус­-кво в отношениях между костелом и режимом Лукашенко вряд ли возможно – слишком много красных линий было нарушено с обеих сторон. Даже если и получится найти какое­то равновесие – оно все равно будет шат­ким и непродолжительным» [55].

Если вернуться к первоначальному вопросу о причинах разрыва социального контракта католической церкви с госу­дарством, то наиболее убедительным кажется объяснение о на­ложении двух факторов. На фоне массового недовольства чрез­вычайным насилием католическая церковь заняла твердую моральную позицию, призывая не только к приостановке наси­лия, но и к общественному диалогу. Но в политическое прост­ранство католическая церковь была в значительной степени вытолкнута и действиями белорусских властей. Для подавле­ния небывалых политических протестов была запущена стра­тегия divida et empera. Организаторов и участников протестов пытались представить как агентов чужеродного влияния, а ка­толической церкви пропаганда отвела инструментальную роль. После католической церкви власть взялась за активистов Союза поляков Беларуси. Конспирологическая версия при этом оста­ется прежней: протесты инспирированы враждебными Белару­си силами извне.

Но вытеснение из страны компромиссной фигуры архиепис­копа Кондрусевича вывело в публичное пространство более радикальные фигуры. Стратегия раскола не принесла видимых результатов, кроме как очевидного отчуждения от курса влас­тей массы верующих­ католиков и превращения католической церкви в важный институт мобилизации протестующих. Заме­на же Ватиканом Кондрусевича на Великосельца под очевид­ным прессингом белорусских властей не стала успешным раз­решением конфликтной ситуации. В апреле 2021 года новым руководителем Конференции католических епископов был избран Олег Буткевич из Витебска [56], что стало свидетельством значительного сдвига. Молодой (49 лет) белорусскоязычный
руководитель Конференции открыто выступал с осуждением фальсификаций на выборах в августе 2020 года и приносил пе­редачи в тюрьму осужденному священнику Вячеславу Бороку.

Социальный контракт белорусской власти и католической церкви на прежних условиях уже невозможен – мира и согла­сия между ними больше не будет.

* Исследование, по материалам которого подготовлена эта статья, было поддержано Фондом балтийских и восточно-европейских исследований (O ̈stersjo ̈stiftelsen), исследовательский проект «Religion in Post-Soviet Nation-Building: Official Mediations and Grassroots’ Accounts in Belarus» (61/2017).

Неприкосновенный запас, № 4 (138), 2021. — С. 233-252. PDF статьи.

Ссылки

1. Митрохин Н. Белорусская православная церковь и массовые протесты 2020 года // Неприкосновенный запас. 2021. № (1) 135. С. 93–110; Kraliuk P., Plyska Y. Religious Organizations in Belarus during Protests against the Regime of Aleksandr Lukashenko // Occasional Papers on Religion in Eastern Europe. 2021. Vol. 40. № 10. P. 27–46.
2. Закон Республики Беларусь о свободе совести и религиозных организациях (цит. по: https://mogilev-region.gov.by/category/religiya-i-nacionalnosti/zakon-respubliki-belarus-o-svobode-sovesti-i-religioznyh).
3. Василевич Н., Кутузова Н. Партнерство религиозных организаций Беларуси с органами власти // Ре­лигиозные организации в общественном пространстве Беларуси и Украины: формирование механизмов партнерства. Вильнюс: ЕГУ, 2012. С. 53–54.
4. Turonek J. Between Byzantium and Rome: On the Causes of Religious and Cultural Differentiation in Belarus // International Journal of Sociology. 2001. Vol. 31. № 3. P. 46–61.
5. Информация о конфессиональной ситуации в Республике Беларусь (https://belarus21.by/Articles/1439296790).
6. Кандрусевіч Т. Каталіцкая царква ў кантэксце рэлігійнай сітуацыі ў Беларусі // Беларуская думка. 2009. № 5. С. 28.
7. Васілевіч Н. Заведама нераўнапраўныя: царква і дзяржава ў Беларусі пары кансалідаванага аўтарыта­рызму // Arche. 2015. No 4. С. 218.
8. Гродзенская дыяцэзія (https://catholic.by/3/kasciol/parishes/21-grodna).
9. Всего, по данным общереспубликанской переписи 2019 года, в Беларуси насчитываются 287 693 поляка, при этом 223 119 проживают в Гродненской области. См.: Национальный состав населения Республики Беларусь. Минск: Национальный статистический комитет Республики Беларусь, 2020 (www.belstat.gov.by/upload/iblock/df5/df5842f32b1b8a711043f8f54856f5c8.pdf).
10. Dworzecka J. Polska i białoruska tożsamość Kościoła rzymskokatolickiego na Białorusi. Historia a współczesne dylematy. // Studia Białorutenistyczne. 2019. № 12. S. 61; см. также: Giebień H. Kościoł rzymskokatolicki jako narzędzie depolonizacji na współczesnej Białorusi // Grott B., Groot O. (Red.). Wiedza religioznawcza w badaniach politologicznych. Warszawa: Von Borowiecky, 2015; Dzwonkowski R., Gorbaniuk O., Gorbaniuk J. Postawy katolików obrzą dku łacińskiego na Białorusi wobec języka polskiego. Lublin: TN KUL, 2004.
11. Ср. с позицией католического священника Вячеслава Барка, занявшего активную публичную позицию во время протестов: «В Беларуси выросло новое поколение. Они не хотят приспосабливаться ко лжи. Это касается и молодых священников разных конфессий. На проповедях они говорят не так, как это было принято тридцать лет назад. Они стремятся открыто защитить человеческое достоинство» (Католический священник Вячеслав Барок: Противостояние в Беларуси проходит через сердца людей // Сноб. 2020. 8 сентября (https://snob.ru/entry/197499/)).
12. Bekus N. Religion for Nation? Churches’ Language Policies in Belarus // Mukherjee S. (Ed.). The Languages of Religion. Exploring the Politics of the Sacred. London: Routledge, 2017. P. 197.
13. Василевич Н., Кутузова Н. Указ. соч. С. 68.
14. Кондрусевич: Нужно прислушиваться к голосу народа сердцем // БЕЛТА. 2016. 23 июня (www.belta.by/society/view/kondrusevich-nuzhno-prislushivatsja-k-golosu-naroda-serdtsem-198727-2016/).
15. Государство будет укреплять отношения с Римско­-католической церковью [2009] (https://president.gov.by/ru/events/gosudarstvo-budet-ukrepljat-otnoshenija-s-rimsko-katolicheskoj-tserkovjju-2940).
16. Кандрусевіч Т. Каталіцкая царква ў кантэксце рэлігійнай сітуацыі ў Беларусі // Беларуская думка. 2009. № 5. С. 30–31.
17. Кондрусевич: Cегодня семья переживает невиданный доселе кризис // Telegraf.by. 2013. 30 марта (https://telegraf.by/arhiv/kondrusevich-segodnya-semya-perejivaet-nevidimii-dosele-krizis/).
18. См. позиции церквей и белорусских властей по отношению к prolife­ценностям: Vasilevich N. Going Poli­tical? The Involvement of Churches in Public Debates on Prolife Issues in Belarus // Bodrov A., Garret S.M. (Eds.). Theology and the Political. Theo­political Reflections on Contemporary Politics in Ecumenical Conversation. Leiden: Brill, 2020. P. 200–227.
19. Церковный округ с храмом у католиков и некоторых протестантов.
20. Католическая церковь против смертной казни и голодовки // Комсомольская правда. Беларусь. 2012. 2 апреля (www.kp.by/online/news/1119967/).
21. Интервью в архиве автора.
22. «Па іншых касьцелах такіх пытаньняў не было». Падрабязнасьці гісторыі канфлікту з падаткамі вакол Чырвонага касьцела // Радые Свабода. 2021. 15 июля (www.svaboda.org/a/30723230.html).
23. Из 453 католических священников Беларуси у 71 – иностранное гражданство.
24. Пост в фейсбуке от 3 ноября 2020 года: www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=141315797738215&id=100055793861080.
25. Ксендз Лазарь вышел из СИЗО КГБ // Белорусские новости. 2013. 3 декабря (https://naviny.online/rubrics/society/2013/12/03/ic_articles_116_183850).
26. Рудковский П. Протестный потенциал католического клира. Belarusian Institute for Strategic Studies, 2021 (https://belinstitute.com/index.php/be/article/protestnyy-potencial-katolicheskogo-klira).
27. Кондрусевич: Выборы должны быть честными, свободными и справедливыми // Tut.by. 2020. 2 июля (https://news.tut.by/society/691346.html).
28. «Фальсыфікацыя – цяжкі грэх». Католікі абвясьцілі кампанію за сумленныя выбары // Радые Свабода. 2020. 8 июля (www.svaboda.org/a/30714064.html).
29. «Касцел і дзяржава ідуць поплеч, прытрымліваючыся аднолькавых каштоўнасцей – клопату аб чалавеку, міру і згоды» // Лідская газета. 2020. 23 июля (http://lidanews.by/news/blog-ksyandza-ezhy-byaganskaga/20366news.html).
30. И государство, и костел призваны служить людям и стремятся к тому, чтобы в стране царили мир, покой и единство // Гродзенская праўда. 2020. 31 июля (https://grodnonews.by/opinions/yuriy-martinovich/i-gosudarstvo-i-kostel-prizvany-sluzhit-lyudyam-i-stremyatsya-k-tomu-chtoby-v-strane-tsarili-mir-pok.html).
31. См.: www.facebook.com/groups/catholics.by/permalink/3251949161561540.
32. Зварот арцыбіскупа Тадэвуша Кандрусевіча ў сувязі са складанай грамадска­палітычнай сітуацыяй у Бе­ларусі // Catholic.by. 2020. 11 августа (https://catholic.by/3/news/belarus/11991-zvarot-artsyb-skupa-tadevusha-kandrusev-cha-suvyaz-sa-skladanaj-gramadska-pal-tychnaj-s-tuatsyyaj-u-belarus).
33. Выйсце адно – шукаць праўду. Біскуп Віцебскі Алег Буткевіч выступіў са Зваротам з нагоды масавых пра­тэстаў у краіне // Catholic.by. 2020. 12 августа (https://catholic.by/3/news/belarus/11996-vyjstse-adno-shukats-pra-du-b-skup-v-tsebsk-aleg-butkev-ch-vystup-sa-zvarotam-z-nagody-masavykh-pratesta-u-kra-ne).
34. Як Каталіцкі Касцел адносіцца да таго, што цяпер адбываецца ў Беларусі? // Catholic.by. 2020. 14 августа (https://catholic.by/3/news/belarus/12011-yak-katal-tsk-kastsjol-adnos-tstsa-da-tago-shto-tsyaper-adbyvaetstsa-belarus).
35. Рудкоўскі П. Царква, якая вычарпала ліміт асцярожнасці // BISS. 2020. 28 октября (https://belinstitute.com/index.php/be/article/carkva-yakaya-vycharpala-limit-ascyarozhnasci).
36. Собственные наблюдения автора во время маршей оппозиции в августе–сентябре 2020 года.
37. Лукашенко: Церкви, костелы – не для политики // БЕЛТА. 2020. 22 августа (www.belta.by/president/view/lukashenko-hramy-kostely-ne-dlja-politiki-403780-2020/).
38. Митрополит Павел освобожден от должности патриаршего экзарха всея Беларуси // БЕЛТА. 2021. 25 августа (www.belta.by/society/view/mitropolit-pavel-osvobozhden-ot-dolzhnosti-patriarshego-ekzarha-vseja-belarusi-404137-2020/).
39. Показательно, что в интервью с архиепископом Кондрусевичем в программе «Ток» в 2019 году обсуждалось, почему во время разгона протестной демонстрации после президентских выборов в 2010-м двери Красного костела были закрыты для протестующих. Через десять лет ситуация радикально изменилась. «Па нацыянальнасці я хрысціянін». «Ток» з Тадэвушам Кандрусевічам – у тым ліку пра педафілію ў Касцеле, хатні гвалт і жанчын // Наша ніва. 2019. 22 декабря (https://epramova.org/by/project/po-nacionalnosti-ya-hristianin-tok-s-tadeushem-kondrusevichem-sredi-tem-obsuzhdeniya-pedofiliya-v-cerkvi-domashnee-nasilie-i-rol-zhenshiny).
40. «Мы немного более смелые, чем православная церковь». Католические священники в Беларуси открыто помогают протестующим. «Медуза» поговорила об этом с настоятелем минского костела Юрием Сань­ко // Meduza. 2020. 29 августа (https://meduza.io/feature/2020/08/29/my-nemnogo-bolee-smelye-chem-pravoslavnaya-tserkov). (Онлайн-издание «Медуза» внесено Министерством юстиции Российской Федерации в реестр СМИ, выполняющих функции иностранного агента. – Примеч. ред.).
41. Там же.
42. Лукашенко: В Беларуси костелы работали и будут работать // БЕЛТА. 2020. 1 сентября (www.belta.by/president/view/lukashenko-v-belarusi-kostely-rabotali-i-budut-rabotat-404998-2020/).
43. Адказ з пагранкамітэту не вырашыў праблемы з вяртаннем арцыбіскупа Кандрусевіча. Іерарх звяртаецца ў МУС // Catholic.by. 2020. 14 сентября (https://catholic.by/3/news/belarus/12183-adkaz-z-pagrankamitetu-ne-vyrashy-prablemy-z-vyartannem-artsybiskupa-kandrusevicha-ierarkh-zvyartaetstsa-mus-by-ru).
44. Лукашенко: В Беларуси костелы работали и будут работать.
45. «Новое поколение хочет жить по­новому». Интервью с Тадеушем Кондрусевичем // Радио Свобода. 2020. 2 сентября (www.svoboda.org/a/30816990.html). (Радио Свобода внесено Министерством юстиции Российской Федерации в реестр СМИ, выполняющих функции иностранного агента. – Примеч. ред.).
46. Чыноўнікі выгналі святара // Белсат. 2020. 1 октября (https://belsat.eu/in-focus/chynouniki-vygnali-svyatara/).
47. Біскуп Юрый Касабуцкі ў спецыяльным інтэрв’ю Catholic.by: Факты гавораць, што адбываецца перас­лед Касцела // Catholic.by. 2020. 1 сентября (https://catholic.by/3/pub/interview/12116-b-skup-yuryj-kasabutsk-spetsyyal-nym-nterv-yu-catholic-by-fakty-gavorats-shto-adbyvaetstsa-perasled-kastsjola).
48. «Мы не лезем у палітыку: мы проста молімся за свой народ». У Мінску маліліся за пацярпелых на мірных акцыях пратэсту ў Беларусі // Catholic.by. 2020. 6 сентября (https://catholic.by/3/news/belarus/12144-my-ne-lezem-u-palityku-my-prosta-molimsya-za-svoj-narod-u-minsku-malilisya-za-patsyarpelykh-na-mirnykh-aktsyyakh-pratestu-belarusi).
49. Пост в фейсбуке от 3 ноября 2020 года: www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=141315797738215&id=100055793861080.
50. Прокуратура Беларуси предупредила священников, критиковавших власти // Радио Свобода. 2020.
51. 19 ноября (https://www.svoboda.org/a/30958038.html). (Радио Свобода внесено Министерством юстиции Российской Федерации в реестр СМИ, выполняющих функции иностранного агента. – Примеч. ред.)
52. Епископ Казимир Великоселец – технический руководитель Минско­-Могилёвской архиепархии? // Белсат. 2021. 4 января (https://belsat.eu/ru/in-focus/episkop-kazimir-velikoselets-tehnicheskij-rukovoditel-minsko-mogilevskoj-arhieparhii/).
53. Новый глава католиков Беларуси обсудил с губернатором передачу верующим костела в Могилёве // Могилёвонлайн. 2021. 24 февраля (https://mogilev.online/2021/02/24/187722.html).
54. Пост в фейсбуке от 31 декабря 2020 года: www.facebook.com/artiom.tkaczuk/posts/3566704690066044.
55. Рудковский П. Указ. соч.
56. Абраны новы старшыня Канферэнцыі Каталіцкіх Біскупаў у Беларусі // Catholic.by. 2021. 14 апреля (https://catholic.by/3/news/belarus/13172-abrany-novy-starshynya-kanferentsyi-katalitskikh-biskupa-u-belarusi).